В тот день, в квартире инженера Йожефа Келена (Будапешт, улица Варошмайор, 42) собралось около сорока человек. Бывшие военнопленные, недавно вернувшиеся из (Советской) России. Представители левого крыла Социал-демократической партии, недовольные предательской, оппортунистической политикой руководства партии. И революционные социалисты.

Группу бывших военнопленных возглавлял Бела Кун. Они ещё весной 1918 г. создали венгерскую секцию Российской Коммунистической (большевистской) Партии. После окончания первой мировой войны, Партия Ленина, направляла их домой. С задачей создания и в Венгрии партии коммунистов.

Тогда, 24 ноября 1918 г. Коммунистическая Партия Венгрии и была создана.

Популярность новой партии быстро росла, на фоне ужасающего обнищания широчайших народных масс; всеобщей разрухи, вызванной проигранной войной; невыполнения обещаний лидерами буржуазно-демократической революции; оккупации всё новых территорий страны войсками Антанты: стране угрожала национальная катастрофа. 20 марта 1919 г. некий французский подполковник миссии Антанты, Викс, вручил ноту венгерскому правительству, с указанием устанавливания новой демаркационной линии для Венгрии – дав понять, что новые границы для Венгрии будут определены на основе этой демаркационной линии. (И господ Антанты ничуть не смущало при этом, что они подставляют первого президента первой Венгерской Республики, графа Михая Каройи, убеждённого демократа, искреннего сторонника западных демократий.) Вердикт был жёстким, оспариванию не подлежал. Шокированное этим правительство подало к отставку, уступив власть социал-демократам. Те, в свою очередь, также убоялись взять ответственность на себя – и срочно поспешили на переговоры в городскую тюрьму, с лидерами коммунистов – которые ещё носили на себе следы от побоев после их ареста: синяки и кровоподтёки. Условия коммунистов были жёсткие: провозглашение республики советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, осуществление программы коммунистов немедленной помощи для самой бедной части населения, и прекращение антинародного курса. В своей панике социал-демократы пошли на всё, пошли и на это. Так 21 МАРТА 1919 г. СОЗДАЛОСЬ ПЕРВОЕ В МИРЕ, (ЗА ПРЕДЕЛАМИ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ) ГОСУДАРСТВО ПРОЛЕТАРИАТА. (Как раз, в этот день начался в Москве первый съезд Коминтерна – делегаты которого встретили эту весть в порыве энтузиазма, с ликованием.)

Под натиском чехословацких и – особенно – румынских интервентов 1 августа 1919 г. Венгерская Советская Респулика пала. В ходе белого террора – подобного Европа не видала со времён средневековья – было убито около 5 тысяч человек. Многие спорят: был ли фашизмом межвоенный режим «верховного правителя» Миклоша Хорти (кстати: венгерского эквивалента расхваляемого нынче в России контрадмирала Колчака). С точки зрения научных категорий исторической науки: наверное и нет. Однако непрекращающийся жестокий террор, изуверские репрессии и постоянные гонения на коммунистов вполне сродняют режим Хорти (1919–1945) с фашистскими диктатурами.

В скобках заметим: режим «пророссийского» Виктора Орбана – это и есть идейно-политический наследник того «ансьен режима». Орбан – на днях (очередной раз) объявивший «коммунистическую идеологию» сумасбродной – усиленно насаждает тот самый архиреакционный режим где только можно. (Стараясь, при этом налаживать нормальные торгово-экономические контакты с, казалось бы, преемником столь нелюбимой им «советской большевистской диктатуры».)

Более чем 25-летняя хортистская диктатура (Миклоша Хорти – «венгерского Колчака») была тяжёлым периодом в истории партии. За весь этот период она была загнана в глубокое подполье, так что легальная работа была невозможной. Хортистская охранка работала исключительно коварно и жестоко – пытки были обычным делом. Многие не выдержали, частые были провалы. И хотя партию полностью уничтожить не удалось, её снова и снова обезглавливали, после чего всё приходилось начинать заново. Поэтому работа топталась на месте, развернуть значительную деятельность не удалось. Самой выдающейся акцией партии стало проведение стотысячной демонстрации рабочих в Будапеште, 1 сентября 1930 г., в протест против мирового кризиса, и стремительного обнищания трудящихся.

В 1925-1928 гг. была, правда попытка создать легальную партию, под названием Социалистическая Рабочая Партия Венгрии. Однако охранка быстро догадалась, что это те же коммунисты – и начались гонения и на эту партию, пришлось ее снова расформировать. Появилась другая, специфическая форма работы: коммунисты либо включались в работу легальной Социал-демократической партии – либо наоборот: внимательно следили за работой активистов. И кого находили достойными для принятия в подпольную компартию, того и принимали.

На многие десятилетия позже такая традиция оказывала пагубное влияние на партию. После 1989 г. победившая контрреволюция сделала гениальный для себя ход: запретили деятельность политических партий на рабочих местах. Следовательно: кто хотел оставаться в партии, пришлось вступать в низовые организации пенсионеров. Что, не будем скрывать, отталкивало большинство тех, более молодых членов партии, которые были бы согласны оставаться в компартии. Ветераны же мыслили категориями своей молодости, и хотя формально они были членами компартии, на самом деле работали на социалистов. Не понимая, что в 1989 г., как никак, была демократия – и прятаться за ширму социалистов было незачем. С другой стороны, размышляя в категориях народного фронта 30-х годов, ради какого-то «антифашистского единого фронта», выступали, фактически для укрепления сильнейшей «левой» партии – даже в ущерб интересам компартии. Дело доходило до того, что не только народ не смог разобраться в принципиальной разнице между двумя партиями, не только народ не хотел упорно голосовать за компартию – но даже НАШИ ДОРОГИЕ ВЕТЕРАНЫ СТАЛИ ТРАДИЦИОННО ОТДАВАТЬ СВОИ ГОЛОСА ЗА СОЦИАЛИСТОВ, вместо того, чтобы голосовать за свою, родную партию. Что и обрекало её на долгую и мучительную агонию на обочинах политической жизни.

Довольно сильной стороной венгерского рабочего движения до войны были: профсоюзы (не то, что теперь). Активно шла также работа в безобидных на первый взгляд массовых организациях, как кружки культурной самодеятельности, спорта и туризма, рабочие клубы, антиалкогольная лига, литературные кружки, и т.п. Целый ряд будущих героев, мучеников партии стали приобщаться к идеям коммунизма именно в таких кружках.

Можно только сожалеть о том, что такая форма партийной работы после освобождения проходила либо формально официозно – либо была забыта совсем. Мол, власть-то теперь наша. ОДНИМ ИЗ УРОКОВ НАШЕГО ПРОВАЛА – думается –: будет: ДАЖЕ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЕ, КОМСОМОЛЬСКОЕ, ПРОФСОЮЗНОЕ ДВИЖЕНИЕ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, ПРЕКРАЩЕНО! Надо будет выдумать новые формы и содержание в новых условиях, НО ДВИЖЕНИЕ ДОЛЖНО СОХРАНЯТЬСЯ!

К началу войны – хоть в зачаточной форме – но стал зарождаться антифашистский единый фронт разных политических партий и сил. С осени 1941 г. по весну 1942 г. имел место ряд довольно смелых антифашистских, антивоенных выступлений. Крупнейшей такой акцией стала многотысячная демонстрация 15 марта 1942 г. в центре Будапешта. В главный тогда праздник страны (15 марта – годовщина революции 1848 г. – это день национальной гордости) демонстранты выкрикивали антивоенные, антифашистские лозунги, требуя возвращения с фронта «наших сыновей». После чего власть свирепствовала, по стране прокатилась волна жесточайшего террора и репрессий. Властям, увы, удалось задушить в зачатке дальнейшее протестное движение. В первых рядах всегда шли коммунисты. Которые и возлавляли подпольную антифашистскую борьбу – особенно после оккупации Вермахтом страны 19 марта 1944 г. Самые дальновидные политики стали привлекать даже коммунистов к подготовке вывода страны из войны в середине октября 1944 г. – ибо понимали, что коммунистам будет отведена важнейшая роль в послевоенной политической жизни страны. (Акцию, однако, слил сам «Верховный правитель» – в результате чего, вместо выхода страны из войны, произошёл фашистский путч.)

После освобождения из московской эмиграции тут же вернулись коммунисты – среди них и Матьяш Ракоши. Несколько позже стали уже возникать трения между «московским» и «внутренним» крыльями (последние продолжали борьбу против хортистской диктатуры на родине). Но пока выступали сообща: возглавили борьбу за восстановление нормальной политической, экономической и культурной жизни страны. При самом активном содействии коммунистов, в декабре 1944 г., уже в освобождённом городе Дебрецене была созвана Временная Национальная Ассамблея, которая и сформировала коалиционное правительство. Которое, в свою очередь 28, ДЕКАБРЯ 1944 г. ОБЪЯВИЛО ВОЙНУ ГЕРМАНИИ (на два-три месяца раньше – когда на территории страны ещё присутствовали немцы –, чем те фашиствующие диктатуры Латинской Америки, которые, очень смело, сделали то же самое в феврале-марте 1945 г. – за что и тут же были приглашены в учредители ООН. А вот Монголия – это менее известно –, которая 10 августа 1945 г. также вступила в войну против Японии, и её войска проливали кровь в ходе освобождения некоторых районов Китая, была принята в ООН лишь в 1961 г.) Компартия взялась за воссоздание вооружённых сил, полиции. Партия была локомотивом земельной реформы, которая навсегда покончила с феодальным землевладением, и раздала земли крестьянам. Это под руководством экономистов-коммунистов был разработан план финансовой стабилизации Венгрии – положив конец беспрецедентной до сих пор инфляции, что свирепствовала в стране в 1945-46 гг. (1 августа 1946 г. была введена новая национальная валюта, форинт. Один форинт равнялся 400 квадриллионам (!!!) пенгё (прежняя валюта страны). 400 квадриллионов: это надо писать, после четвёрки, 26 (!!!) нолей.

Год 1948-й называется в венгерской истории «годом поворота»: произошла полная переориентация внутренней и внешней политики. 18 февраля был заключён Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с СССР. 25 марта были национализированы все предприятия, где работало свыше ста человек. В июне были национализированы школы (до того общеобразовательные школы, за редким исключением, находились в ведении различных церквей). А 12 июня 1948 г. две левые партии – Коммунистическая и Социал-демократическая – объединились. Объединённая партия получила название: Венгерская Партия Трудящихся. С 1 августа 1947 г. началась история планового хозяйства в Венгрии: первый трёхлетний план был выполнен уже к концу 1949 г. С 1 января 1950 г. пошли пятилетки.

1 февраля 1946 г. Венгрия стала снова республикой. А 20 августа 1949 г. была провозглашена Венгерская Народная Республика (ВНР). В те дни в Будапеште проходила вторая международная встреча молодёжи.

25-летняя реакционная диктатура сильно заразила морально-политическое сознание людей. Христианско-национальный курс, воинственный национализм, шовинизм (и даже милитаризм), резкий антикоммунизм и антисоветизм глубоко пропитали сознание большинства людей: особенно консервативно настроенного крестьянства, мелкой буржуазии, интеллигенции сельской местности, и дремучих маленьких городков. Которые поэтому с недоверием и опаской следили за невероятно быстрыми политическими переменами в стране. перемены стали слишком быстрыми. И – зачем теперь греха таить – не привыкшие ещё к зарождающемуся новому строю, очень скоро они стали сталкиваться с жесткими чертами этого самого нового строя. Что моментально увязывали у себя с присутствием советских войск. Скоро был сделан вывод: русские большевики-оккупанты вот, до чего же новую, жестокую – к тому же ещё и антинациональную, чуждую «венгерскому характеру» – диктатуру навязали нам. Не успев ещё оценить положительные стороны русских, и полюбить их – они тут же были настроены против них! Ненависть к русским, к советским стала расти.

Тем более, что Ракоши – кто очень хотел оказаться «лучшим учеником Сталина», без разбору насаждал странные и даже чуждые венграм традиции, внешние атрибуты. (Даже армию переодели в советскую форму: наши солдаты носили те же гимнастёрки, сапоги, пилотки, что и советские воины.)

Форсированная индустриализация, насильственная коллективизация привели к истощению экономических ресурсов страны. В Венгрии стал назревать кризис (что, конечно, не обошли вниманием западные спецслужбы, которые только усиливали свою подрывную деятельность). Дело только усугубилось тем, что после смерти Сталина, с лета 1953 г у власти оказались ревизионисты, во главе с Имре Надем, кто стал тогда премьер-министром. Партия и страна впала в другую крайность. Началась тяжба между двумя крайностями: в марте 1955 г. к власти снова пришёл ненавистный уже всем Ракоши. Когда к лету 1956 г, во главе с Яношем Кадаром образовалось здоровое ядро, уже было поздно для предотвращения надвигающейся трагедии.

Контрреволюционный мятеж продолжался всего 12 дней (23 октября – 4 ноября 1956 г.), но страна за это время покатилась назад на десятилетия. И если 23 октября в центре города демонстрировали милые, симпатичные молодые люди (студенты) за «социализм с гуманным лицом» – то буквально на неделю позже о социализме не было и речи. К власти рвались давно забытые реакционеры, уже воссоздавались хортистские силовые структуры. (Опять) премьер Имре Надь безучастно наблюдал, как страна катится назад, в прошлое, и сам потворствовал этому. 3 ноября глава католической церкви, архиреакционный кардинал Миндсенти (кому все пророчили пост главы государства) уже открыто призывал к расправе над активистами «павшего режима», разглагольствуя о «культурнационалистической нации». 1 ноября Имре Надь заявлял о намерении выхода Венгрии из Организации Варшавского Договора, и обращался за помощью к ООН (понимай: к США).

Если внимательно сравнивать 1956 г. в Венгрии, и сценарий Майдана в 2014 г., очень даже не трудно заметить паралели. И там, и здесь большинство недовольных людей пошли на демонстрацию с одними целями и лозунгами – но управление событиями быстро прибрали к рукам правоэкстремистские, фашиствующие элементы, которые (по заранее разработанному, совместному плану) повели события в нужном для США, Запада направлении. И там, и здесь была совершена кровавая провокация, аккурат в момент, когда предпринимались какие-то попытки для мирного урегулирования внутриполитического кризиса. (В Будапеште это произошло 25 октября, на площади перед парламентом, где таинственные снайперы также открывали огонь по мирно демонстрировавшим людям: около полусотня жертв. Тогда там ждали двоих высокопоставленных представителей КПСС (Анастаса Микояна и Михаила Суслова), которые приезжали с какими-то предложениями. Обе бойни привели к озверению тех, кто управляли этими событиями.

Временный Исполком партии в феврале 1957 определил четыре основные причины контрреволюции: 1. Причины в самой партии (и государстве); 2. Подрывная деятельность ревизионистов; 3. Подрывная деятельность внутренних врагов, недобитых старых реакционеров; 4. Подрывная деятельность запада, западных спецслужб, направленная на свержение социалистического строя. Думается, что такое определение вполне применимо и касательно контрреволюционного поворота в октябре 1989 г.

Прежняя партия (Венгерская Партия Трудящихся) распалась к концу октября 1956 г. Однако партия, по инициативе Яноша Кадара, была тут же воссоздана 1 ноября, под названием Венгерской Социалистической Рабочей Партии (ВСРП). Сам Кадар 1 ноября тайно покинул страну: выехал в Москву, где, судя по всему, координировал планы и действия по сокращению мятежа, и восстановления народной власти.

Кадара, сначала, окружала всеобщая ненависть. Скоро однако люди заметили, что с ним началось что-то совершенно другое, чем было при Ракоши. Искренность, простота, глубочайшая моральная его чистота покорили людей. С Кадаром пришёл долгожданный мир, прекратились репрессии, (за исключением, конечно неизбежной зачистки вооружённых контрреволционных банд, особенно одиозных политиков и боевиков-убийц). Первым своим делом Кадар позаботился о повышении благосостояния народа. Граждан перестали третировать. Люди моментально оценили это, и в незабываемый Первомай 1957 г. люди битком набили площадь Героев (это свыше 200 тысяч людей). Звонкая пощёчина тем, кто по прежнему стремились сорвать консолидацию. Несмотря на то, что в стране уже 26 лет снова контрреволюионный режим, руководители которого из кожи лезут вон, чтобы клеветать, порочить память народной власти – люди (забыв уже о социализме), Кадара всё же поминают добрым словом, считая его одним из самых выдающихся государственных мужей в венгерской истории.

К сожалению, однако, высочайшие моральные качества Кадара отнюдь не относились и к его окружению. Успокоившиеся после крушения контрреволюции, довольные (и самодовольные) после быстрой консолидации в стране, они скоро забыли опять, обо всём. Снова зажили барской жизнью, всё меньше заботясь (и зная) о народе. Благосостояние народа в 60-е годы быстро росло. Особенно, после экономической реформы 1968 г., которая, с точки зрения чисто экономики, дала замечательные результаты. За пять лет, например, сельское хозяйство Венгрии удвоило свой выпуск. Даже в западном мире поговаривали о «венгерском чуде».

Мир стал таким приятным, уютным. Росло потребление: в магазинах было, фактически, всё (что был в разительном контрасте с рядом других социалистических стран). А вот идеологичекий компонент партийной работы стал ослабевать. Распространялся дух «общества потребления» – но этому не было противопоставлено ничего. Венгрия стала «западной» – но без уровня его развитости и богатства. Идейно-моральные ценности социализма выхолащивались – скоро от них не осталось словно ничего. Для людей уже ничего не означало быть пионером, вступать в комсомол – даже в партию. (Многие вступали вообще только ради карьеры). Скоро – с начала 70-х годов – партия, практически и вовсе отказалась от идеологической работы. И это в тот исторический момент, когда экономическая реформа выдвигала целый ряд судьбоносных, теоретических и практических вопросов. В ходе осуществления реформы, например, применялись и капиталистические методы (и в сознание людей – особенно управленцев – всё сильнее внедрялись элементы управленцев-капиталистов. Начинало расти социальное неравенство. Но на все эти вопросы никто не давал ответов. Как и остался неотвеченным принципиальный вопрос: где та грань, до которой ещё можно дойти без подрыва основ социализма – и где черта, которую уже ни в коем случае нельзя переступить.

За эти годы наш социализм утратил свои идейно-моральные запасы. Которые были бы жизненно необходимы, когда с середины 70-х мир социализма погряз, с одной стороны, в застое – и начинались серьёзные экономические проблемы , с другой. У людей стало расти недовольство: вот, Восток коммунистов, который никогда не сможет нам обеспечить то, что Запад. Спустя два десятилетия, в стране снова стала поднимать голову оппозиция, взбодренная внутриполитическим кризисом сначала в Чехословакии, а потом и в Польше. На идеологическое противоборство с которой партия, фактически, уже не была готова. Остались либо репрессивные меры – либо постепенная сдача позиций и, в конечном итоге, полная капитуляция. В 1982 г. Венгрия, вдруг, оказалась на грани дефольта. Положение «спас» МВФ – но за дорогую цену. Социалистическая ещё Венгрия вынуждена была вступить в эту организацию. Условия займа МВФ были жёсткие – и не только с экономической точки зрения. СТРАНЕ ФАКТИЧЕСКИ ЗАПРЕТИЛИ, например, ВЫСТУПАТЬ ПРОТИВ АКЦИЙ ОППОЗИЦИИ. Именно в эти годы Венгрия и попала в ту долговую яму, из которой она не может выкарабкиваться и по сей день. Долги Венгрии – номинально – выросли, как минимум, в сто раз по сравнению с суммой первоначального займа.

Чувствуя веяния грядущих новых времён, партийная элита занялась своей перестройкой на эти самые новые времена. Именно в те годы начинались те самые нашумевшие прихватизационные схемы последующих периодов. Предательство распространялось, как раковая опухоль. На всевенгерской партийной конференции в мае 1988 г. ревизионисты-предатели одержали полную победу. Отстранили от власти и самого Яноша Кадара, место которого занял бестолковый и глуповатый Карой Грос. (Сохранилось драматическое фото: супруги Кадары, уже брошенные всеми, спускаются по лестнице. Крепко держат за руку друг друга. В глазах у обоих: испуг и тревога.)

В конце 1988 г. пошло и поехало. Сначала была создана комиссия, которая рассматривала: был ли мятеж 1956 г., на самом деле, контрреволюцией. В феврале Карой Грос уезжал на всемирный форум в Давосе. Воспользовавшись его отсутствием, последующий предатель № 1, Имре Пожгаи вдруг огласил решение комиссии: 1956 БЫЛ ВСЕНАРОДНЫМ ВОССТАНИЕМ. Излишне напомнить: ТАКОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЕРЕЧЕРКНУЛО ЛЕГИТИМНОСТЬ ВСЕХ ПОСЛЕДНИХ 33 ЛЕТ. Так и поняли все – особенно наши враги. И напрасно десятки тысяч возмущённых членов партии обзванивали разные инстанции, требуя немедленно снять Пожгаи со своего поста – партийная бюрократия защитила «своего».

Тогда же, с февраля 1989 г. начались т.н. «переговоры с оппозицией за круглым столом». На этих переговорах, по существу, выторговывались и вырабатывались условия полной капитуляции партии и передачи власти буржуазной оппозиции (тогда ещё единой). 18 сентября и было подписано соглашение – то есть акт о капитуляции. За это лето парламент принял все те основные законы, которые были необходимы для перевода экономики страны на капиталистические рельсы. Нигде капиталистическая реставрация не происходила столь мирно, гладко – но и столь подло и мерзко, с полным исключением народа из всего этого процесса, свершая всё за его спиной, над его головой. Никто ещё не обдумал, до чего это было морально разрушительно! И для народа – и для этого режима.

За всё это тревожное, мерзкое лето, САМЫМ АКТИВНЫМ УЧАСТНИКОМ ВЕНГЕРСКОЙ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СТАЛ ПОСОЛ США, МАРК ПАЛЬМЕР.

В первых числах октября состоялся предательский, ликвидаторский съезд, где было объявлено о роспуске ВСРП и создании Венгерской Социалистической Партии. Делегаты на этот съезд были подобраны с грубейшими нарушениями внутрипартийной демократии: предатели проталкивали своих единомышленников. Среди более чем тысячи делегатов было, всё же 143 делегата, которые, в знак протеста, покинули съезд. Новая партия объявила себя социал-демократической, «при сохранение некоторых лучших традиций и компартии. ВСП поклялась, что она не допустит капиталистической реставрации,будет продолжаться строительство социализма, «с новым, более человеческим лицом». Те, однако, которые знают историю, помнят: после свержения Венгерской Советской Республики, созданное в первых числах августа 1919 г. т.н. «профсоюзное правительство» правых социал-демократов обещало также не допустить контрреволюционную реставрацию. А потом за неделю своего бесславного правления они ликвидировали все завоевания Советской Республики – пока на седьмой день и их самих не вышвырнули из парламента боевики уже открыто контрреволюционного правительства.

А потом прошло чуть более двух недель – когда, 23 октября 1989 г. спикер парламента и врио президента – недавно ещё член Политбюро и секретарь ЦК – излагая программу только что провозглашённой – вместо Народной Республики – третьей Венгерской Республики, даже и не произнёс уже слово «социализм».

Уместно вспомнить «великую пятёрку» предателей – и огласить их даже за пределами нашей страны:

№ 1. – Имре ПОЖГАИ. Член Политбюро, генеральный секретарь Патриотического Народного Фронта (ХНФ). Созданная ещё в 1949 г., эта организация была призвана объединять на поддержку социализма некоммунистическую часть творческой интеллигенции. На выборах периода социализма кандидаты (и коммунисты) выступали от имени ХНФ (как в СССР «блок партийных и беспартийных»). Однако с начала 80-х годов ХНФ стал ширмой для плетения антисоциалистического заговора, местом для прикрытия деятельности антикоммунистической оппозиции. Особенно когда его возглавил эта тварь. Престарелый предатель с тех пор докатился до другого конца политического спектра.

№ 2. – Матьяш СЮРЁШ, член Политбюро, секретарь ЦК ВСРП (по международным делам). Раньше посол Венгрии в Москве. Был избран спикером парламента, и в таком своём качестве, по требованию дорвавшейся уже до власти оппозиции, провозгласил новую, буржуазную республику аккурат в 33-ю годовщину контрреволюции 1956 г.

№ 3. – Миклош НЭМЕТ– председатель Совета Министров. Как специалист по экономике, много делал ради перевода венгерской экономики на капиталистические рельсы.

То же самое можно сказать и о № 4: Режё НЬЕРШ. Старая лиса социал-демократическая – «отец» хозяйственной реформы 1968 г.

№ 5. Дьюла ХОРН – министр иностранных дел. Инициатор сначала демонтажа оборонительной системы на австрийской границе, а пару месяцев позже массового пропуска граждан ГДР, намеревавших эмигрировать в ФРГ. Чем самим это он «выбыл первый кирпич из берлинской стены» – что стало непосредственной причиной крушения ГДР, с последующей её аннексией в ФРГ. Хорн позже председатель ВСП, с 1994-1998 г. премьер-министр. Когда ускорился процесс прихватизации, разбогащения некоторых бывших «товарищей». Его ненавистный министр финансов, Лайош Бокрош – под видом санации экономики – осуществил беспощадную политику разорения широчайших слоёв населения, в духе либеральной школы экономики.

ПОСЛЕ 1989 г.

Сразу после 23 октября 1989 г. происходило ощеломляющее скатывание назад страны, на десятилетия. Наших 40 лет как будто ветром унесло – за считанные недели в сознание людей вернулся пещерный антикоммунизм. Страна до сих ноет и воет по поводу русских, угонявших (теперь уже 700 тысяч, хотя первые данные были о 50 тысяч) венгров на принудительные работы; об изнасилованных женщинах (число которых зашкаливает так, что скоро мы с полным правом сможем запроситься в русский мир – будучи потомками русских, «изнасиловавших наших венгерок»). Да конечно, идут в ход в этой пропаганде «и ГУЛАГи (советские и венгерские), и насильно выселённыё буржуины, и потопленная русскими в кровь наша величайшая революция»... Как будто за все эти 40 лет ничего другого в этой стране не происходило. Превращение полуотсталой аграрной страны в среднеразвитую индустриально-аграрную. Небывалый подъём жизненного уровня. Полная грамотность. Высокий уровень потребления (нынче население Венгрии не потребляет и половины того количества свинины на душу населения, что при социализме.) Построенные за тридцать лет без малого 2,5 млн. квартир. Тогда за год строили по 80-100 тысяч квартир – ныне хорошо если 30-40 тысяч (но были годы, когда не больше 5-6 тысяч).

Но нынче ругают коммунистов даже уже по двум причинам. Кроме 50-х (за что, собственно говоря, уже и дорого заплатили в 1956 г.) – появилась вторая причина. Дело в том, что все эти закулисные игры 1989 г. остались незаметными для широких слоёв общественности. И если в «лихие (и у нас) 90-е» жизненный уровень народа пал также стремительно, как стремительно рос 20 лет раньше; если за первые годы «лихих девяностых» была ликвидирована 1,5 млн. рабочих мест (это примерно треть) – люди видели, что как грибы после дождя, появились и растут сказочные достояния: оборванный журналист-пьянчуга сумел за несколько лет создать свой собственный телеканал, то, конечно, задавались вопросом: а откуда такие деньги. И были быстро готовы с ответом: как коммунисты грабили народ и прежде – так продолжают грабить и сейчас. Только они теперь прислужничают не Москве, а Вашингтону, Брюсселю (оси Тель-Авив – Вашингтон, осевшим в Вашингтоне жидам, и т.п.) Легенда о вороватых «коммунистах», естественно, усердно раздувается и при право-консервативных, реакционных режимах, как при режиме Орбана.

Наши бывшие «товарищи» же, с усердием, достойным лучшего применения, выкорчёвывают в своём окружении всё, что показывает хоть малейших признаков настоящей левизны. При этом они постоянно вопят о «непосредственной фашистской угрозе». Угроза фашизма, конечно, есть – в том числе и из-за их политической и моральной деградации, антинародной политики, воровства и коррупции, полного предательства национальных интересов, холуйства и сервилизма перед янками. ЭТО ОНИ БЬЮТСЯ В ИСТЕРИКЕ ОТ КАЖДОГО, ХОТЬ МАЛЕЙШЕГО ШАГА В СТОРОНУ УСТАНОВЛЕНИЯ НОРМАЛЬНЫХ, ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ВЕНГРИЕЙ. Это они маршируют по Большой Кольцевой, под жёвто-блакитными тряпками киевской хунты, в поддержку «борьбы украинского народа против тирана и агрессора Путина». Да, когда они буквально каждым своим действием дискредитируют любое прогрессивное, любое левое – конечно же, угроза фашизма растёт. Ибо настроенное ими же против коммунистов, против настоящих левых идей большинство бывшего левого электората уже перешло к неонацистам, к ультраправым – по причине чего праворадикальный Йоббик – возлюбленный партнёр из Венгрии для нынешнего российского руководства – стал уже второй крупнейшей партией. Как будто мы не проходили всё это однажды, уже в конце 30-х годов – во время выборов 1939 г. Когда в индустриальных, шахтёрских округах победителем стала фашистская партия «Стрелковых крестов» сумасбродного Ференца Салаши. Ибо рабочие, шахтёры тогда так же отвернулись от антинародных политиков, от классовых предателей – как отворачиваются и нынче. И тогда, и теперь они не находят альтернативы, кроме как демагогов-фашистов.

Боюсь, им никогда не понять этого.

Такая ситуация объективно обуславливает как никогда бедственное положение коммунистов Венгрии. Ситуация теперь во многом и намного хуже, чем при хортистской диктатуре. Тогда был террор. Но теперь террора нет – но народ не хочет.

Есть, конечно, и субъективные факторы. Когда наши коммунисты 17 декабря 1989 г., всё же, заявили о воссоздании ВСРП (с чем мы уже опоздали, с точки административной точки зрения, ибо нам был дан всего месяц на то, чтобы заявить об этом). И так-как этого не произошло, наша партия считалась новой. Так это воспринималось и народом – большинство которого считало партию неким сектантским формированием. Партия на выборах упорно не набирала и 4 процента – а в нулевых годах вообще перешла в свободное падение. На прошлогодних выборах партия получила около 27-28 тысяч (!) голосов. По всей стране, от более 5 млн. избирателей.

17 декабря 1989 г. новым председателем партии был избран 36-летний тогда Дьюла Тюрмер. Казалось бы, идеальный выбор! Молодой человек, но уже с опытом. Выпускник МГИМО, владел несколькими языками. Переводчик, а затем уже и советник по международным вопросам лично Кадара.

Но как-никак, завистники сразу появились. Из старших поколений (в частности бывший министр иностранных дел, Фридьеш Пуйя, и его окружение). Тут же начались какие-то нападки, ожесточённые и бестолковые споры, доходящие до личностей. Всю эту грызню с досадой приходилось выслушивать и на заседаниях ЦК (которые были открыты и для членов – надо было только заранее регистрироваться). Терпение у него иссякало – а, с другой стороны, усиливались в нём негативные качества. Из-за постоянных нападок, сам он с временем становился диктатором, отвергающим уже любые, пусть даже доброжелательные возражения, или даже идеи, несопоставимые с его какими-то задумками. Он перешёл на полное единовластное управление, удалял из своего окружения всех и вся, что могло бы оспаривать его решения. Причём во время таких нездоровых спорах полностью перемешивались личные антипатии с идейным несогласием: личностные противоречия представали как идейные – и наоборот. С временем, увы, обнаруживались и очень нехорошие его личные качества: идейная неподготовленность, капризность, шарахание из одной крайности в другую. Со временем даже невооружённый глаз замечал, что говорит совершенно противоположное тому, что он говорил пару месяцев, недель или даже дней раньше по тому же вопросу. В своих выступлениях он всё чаще впадал в крайности, что отталкивало людей от него. О нём уже сложилось мнение, как о крикливом клоуне и демагоге, от которого народ только уже и отмахивался. Кризис партии назревал, всё больше людей покидали партию, в которой в 2005 г. и произошёл раскол.

В настоящее время в Венгрии четыре (а, может, и больше) формирования, которые можно называть коммунистическими. Они разрозненные, даже временного сотрудничества между ними – по тому или иному вопросу – нет.

Думается, что нам – всему мировому коммунистическому движению – не преодолеть нынешний, затяжной кризис, пока нам не удастся ответить на самые элементарные вопросы: что такое коммунизм. Что такое социализм. Что значит быть подлинным демократом. Без этого нам не преодолеть нынешний идейно-политический кризис, не создать такие программы, которые будут снова привлекательны для народа.

мы в социальных сетях