20 января 1991 года был проведен первый в СССР референдум по статусу Крыма. Идея о его проведении не противоречила ни Конституции СССР, ни Конституции УССР. Вопрос о государственности Крыма был исторически сложившейся категорией, которая в советский период была реализована в форме автономной республики. Правовое воссоздание Крымской АССР – автономии по территориальному признаку, – и было заглавным вопросом референдума.

По истечению 30 лет восстановим в памяти итоги референдума: 93, 26% крымчан высказались за воссоздание Крымской АССР, что позволило в 1991 году спасти Крым от гражданского противостояния. А в 2014-м стало правовой основой для вхождения Крыма в состав Российской Федерации.

Через какие тернии пришлось пройти, чтобы убедить крымчан сделать правильный выбор, в книге «Крым – моя любовь, жизнь и судьба» повествует инициатор и организатор общекрымского референдума Леонид Иванович Грач.

"Важность автономии. Кравчук и Багров - против. Открытость – прежде всего. Чья была инициатива. Единственный ответственный.

Восстановление автономного статуса Крыма считаю одним из главных своих достижений. Сейчас многие временщики пытаются потянуть одеяло на себя и заявить о своей главенствующей роли в этом процессе. А то и вовсе приписать себе несуществующие заслуги. Я был непосредственным участником тех событий, поэтому могу говорить обо всём происходившем в то время правдиво и с максимальной открытостью.

Мысль о восстановлении республиканского статуса путем проведения референдума впервые возникла у меня весной 1990 года, тогда я был вторым секретарем обкома партии. Надо сказать, что на тот момент перед крымским обществом остро стояли несколько проблем.

Первая из них была связана с возвращением и обустройством крымских татар. Со столь массовым возвращением десятков тысяч человек, которых необходимо было расселить, решить вопрос с участками земли, работой, детсадами и школами, не сталкивался на тот момент ни один из регионов СССР.

По моему глубокому убеждению, необходимо было создавать такую систему власти, которая позволила бы всем этническим группам принять участие в управлении территорией, но никому не позволяла бы это право узурпировать. На уровне области, и это необходимо признать, такие механизмы сформировать было очень трудно. Для того, чтобы обеспечить гарантии межэтнического мира, необходимы были дополнительные полномочия. Для этого нужен был статус автономной республики, но не национальной, поскольку это резко бы обострило межнациональные противоречия, а территориальной, чего не было в тогдашней практике. Мы стали первопроходцами.

Еще одной причиной стал поднимавший голову во многих советских республиках национализм, который стремительно угрожал самим существованием великой Советской страны. Это позже и произошло, когда ранее братские республики превратились в национальные государства, где доминирующей стала титульная нация и где жёстко подавляются любые попытки отстаивания русского языка, а права граждан, которых принято называть русскоязычными, безжалостно попираются.

Конечно, националисты никогда бы не взяли верх, если бы их не поддержала часть советской элиты, решивших, что уничтожение социализма и разрушение советского государства позволят ей разделить общенародную собственность с нарождающейся буржуазией.

Но я убежден: если бы на территории СССР существовали другие территориальные автономии, кроме Крыма, насильственное разрушение страны, возможно, удалось бы предотвратить. Во всяком случае, Крым на всём протяжении новейшей истории оставался оплотом межнационального мира и согласия. Не были бы допущены те ужасные, порой трагические ошибки, совершённые в других республиках Союза ССР, свидетелем которых мне пришлось быть и увидеть своими глазами, к чему приводит оголтелый национализм в своем стремлении уничтожить всех по национальному признаку.

В одной из своих ранних книг я предсказывал, что автономный статус Крыма в составе Украины играл роль своеобразного якоря, удерживавшего Украину у берегов России, не позволявшего носителям прозападных настроений в руководстве страны втянуть украинское государство в евроатлантическое пространство, вырвав страну из восточнославянского мира, тем самым окончательно разрушив ее. Так и произошло после событий осени 2013 – весны 2014 годов. Крым, благодаря созданной при моём непосредственном участии республики, избежал кровопролитного сценария. А после марта 2014 года вхождением полуострова в состав России начался, по сути, распад и такой страны, как Украина. Мне больно об этом говорить, больно видеть, что сейчас творится в не чужой мне стране, на земле которой я родился 70 лет назад.

Конечно, весной 1990 года я, скорее интуитивно, догадывался о тех перспективах и возможностях, которые предоставит Крыму статус территориальной автономии, нежели ясно представлял связанные с ним преимущества. Но я хорошо понимал угрозы, как для Крыма, так и для единства славянских народов и целостности Советского государства. Поэтому поставил перед собой цель – добиться проведения референдума о статусе Крыма. На решении этой задачи сосредоточила усилия и сформированная экспертная группа. Как второй секретарь обкома я обладал, с одной стороны, возможностью влиять на редакционную политику крымских СМИ, бороться за общественное мнение, а с другой – добиваться содействия областного руководства в решении вопроса о проведении референдума.

Борьба за проведение крымского референдума оказалась значительно тяжелее, чем это могло показаться сразу после состоявшегося пленума Крымского обкома, на котором было признано, что референдум может стать возможным способом решения межэтнических противоречий.

Противодействием общекрымскому референдуму занимались те силы, которые в последние годы пытались присвоить себе все лавры по этой инициативе. Среди этих явных противников, проводивших активную закулисную борьбу, был на тот момент и первый секретарь обкома Николай Багров, который одновременно возглавлял областной совет.

Для меня и моих сторонников было важно, чтобы референдум 20 января 1991 года состоялся, несмотря на противоборство украинских националистов, части партийного руководства. Приходилось преодолевать и известную инертность общества, которое, в большинстве своем, не понимало, для чего необходим референдум и что он даст. Ведь до этого такой формы, как плебисцит, в Советском Союзе еще не было. Мы здесь выступали первопроходцами.

Что же дал референдум Крыму, какие преимущества появились у крымчан? Считаю главным достижением референдума и создания территориальной автономии – формирование в Крыму собственного общественно-политического пространства. Это позволило предотвратить возникновение масштабного межэтнического конфликта, возможности центральных органов власти вмешиваться в ситуацию в собственных интересах, чтобы укрепить контроль над Крымом.

Главным противником существования территориальной автономии остаются национал – радикалы, группирующиеся вокруг так называемого меджлиса, запрещённого в Российской Федерации. Их задачей как тогда, так и сейчас является создание в Крыму национальной автономии, причем, любым способом. То, что это приведет к гражданской войне, их не пугает, крови они не боятся.

Нынешнее руководство Украины, которое идет на поводу у своих заокеанских кукловодов, всячески поддерживает лидеров меджлиса, заявляя по поводу и без повода об ущемлении прав крымских татар на полуострове .

Необходимо помнить о том, что в декабре 1991 года Крым оказался единственным регионом, где только лишь немногим больше половины избирателей высказались за независимость Украины. В среднем по стране за образование независимого украинского государства проголосовали 90,3% граждан, имевших право голоса. Но тогда мало кто из жителей Украины мог предположить, что её руководство предпочтет стратегическому союзу с Россией курс на евроатлантическую интеграцию.

В начале 1992 года в Крыму возникли мощные настроения за возвращение полуострова в состав России из состава Украины, которой Крымская область была передана в 1954 году. Ситуацию подогревали действия украинских радикалов, которые организовали в Крым «поезд дружбы» под командованием националиста Степана Хмары и молодчиков из УНА-УНСО. Могу сказать, что мы тогда стояли на грани гражданской войны. Только наличие статуса автономии позволило хоть как-то защитить крымчан от столкновений.

Сложно было предвидеть такой ход событий. Мы, задумывая референдум, только смутно догадывались о том, какие угрозы в будущем могли появиться на крымском горизонте. И я благодарен судьбе, что предчувствие надвигающихся опасностей заставило меня и моих соратников в короткий срок довести до конца процесс создания республики.

Референдум о статусе региона предполагалось провести осенью 1990 года. Но Н. Багров, совмещавший тогда должности первого секретаря обкома и председателя облсовета, не решился на это. Он вообще был человек, легко поддававшийся чужому влиянию, падок на лесть, приближал к себе только тех, кто его восхвалял и славил. И в этом была основная его ошибка. В политике всегда необходимо четко придерживаться своей точки зрения. Да, можно прислушиваться к мнениям соратников и даже оппонентов, но решение всегда принимать самостоятельно.

Багров в то время был чрезвычайно приближён к Леониду Кравчуку, возглавлявшему Верховный Совет УССР, и сверял с его мнением каждый свой шаг. Кравчук уже тогда пошел на заигрывание с националистами, которые выступали главными его советчиками, и с большей долей вероятности можно предположить, что Багров действовал в их целях, а не в интересах крымчан.

Однако обо всем по порядку. На 12 ноября 1990 года была назначена сессия Крымского областного совета, на который выносился вопрос о референдуме. Главным докладчиком по этой теме был я. Накануне сессии Кравчук вызвал Багрова в Киев. Последний позвонил мне оттуда и потребовал снять вопрос с повестки дня. Я решил дождаться его прилета и объясниться, с чем связана его позиция. Багров прилетел в Симферополь вместе с Кравчуком, это было 11 ноября. Мы с ними поехали на ужин в гостевой домик крымской милиции, где остановился глава украинского парламента. В ходе трапезы он попросил меня снять вопрос о референдуме с повестки дня. Дескать, он сам «потом статус автономии даст Крыму». Но не зря популярным тогда был анекдот о Кравчуке, который не пользуется зонтиком во время дождя, поскольку может пройти между капелек. То есть он очень не постоянный человек, с такой лукавой хитринкой. Ведь «мог дать», а мог и не дать. А дав, мог и забрать.

Кроме того, речь, зная его тягу к националистам, могла идти о предоставлении национальной автономии, где бы правили бал лидеры радикалов из меджлиса. Кроме того, автономия была бы под полным контролем центральной украинской власти и крымчане не имели бы на своей земле решающего голоса.

Распрощавшись с Кравчуком и Багровым, я пешком отправился домой, благо, идти было недалеко. По пути еще проанализировал разговор за ужином и решил действовать. Во-первых, вопрос о референдуме с повестки дня снимать нельзя ни в коем случае. Во – вторых, необходимо сделать его обсуждение достоянием гласности. Тогда, к примеру, съезды народных депутатов СССР были популярнее всевозможных сегодняшних сериалов и ток-шоу. Прямые трансляции по телевидению и радио собирали миллионные аудитории советских граждан, которые слушали выступления народных избранников.

Несмотря на позднее время, попросил разыскать великолепного профессионала, одного из руководителей Крымского телевидения Анатолия Васильевича Дудуру. Ставлю задачу, чтобы к 8 утра, за два часа до открытия сессии, развернуть передвижную телевизионную станцию, установить телекамеры и организовать прямую трансляцию сессии областного совета.

Это была нелегкая задача: оборудование громоздкое, необходимо было проложить сотни метров кабеля. Но профессионализм оказался на высоте. Кравчук и Багров, придя в здание обкома, где тогда проводились и сессии областного совета, несказанно удивились, когда увидели, что всё уже готово к трансляции.

Меня вызвали в кабинет к Багрову и Кравчуку. Недовольный Леонид Макарович, показав в окно на телевизионную станцию, сказал тогда со злостью: «Ну, ты и хитрец. Зачем ты это сделал?». Я совершенно искреннее ответил, что вопрос проведения референдума с весны активно обговаривается в крымском обществе. Люди должны увидеть и услышать весь процесс обсуждения, который касается столь важной и актуальной темы.

С основным докладом, как упоминалось выше, выступал я. Ниже приведу текст выступления на сессии 12 ноября (приводится впервые с 1990 года):

Уважаемые депутаты!

Уважаемые избиратели – крымчане!

Вынесенный на рассмотрение нынешней сессии областного Совета вопрос «О статусе Крыма и об отношении к Союзному договору» остро ставит перед каждым из нас проблему политического и нравственного выбора судьбы Крыма. Высочайшая ответственность депутатов перед избирателями, перед будущим наших детей и внуков диктует настоятельную необходимость принятия такого решения, которое бы выражало и защищало интересы каждого крымчанина.

Диалектическое единство проблемы статуса Крыма и отношения к Союзному договору в контексте нынешней общественно-политической ситуации как в стране, республике, так и в области требует от нас, депутатов, более инициативных и разумных действий. Разумеется, речь идет о действиях правового характера.

Вместе с тем все мы видим, что противоречивое развитие политических процессов в стране привело к тому, что в настоящее время для достижения национального согласия и гражданского мира в условиях перехода к рынку необходима новая правовая основа. Такое правовое обновление наиболее активно происходит в процессе обновления Советской федерации.

К сожалению, этот вопрос затягивается. Пока продолжаются абстрактные разговоры о наполнении федерации новым содержанием, страна по существу уже подошла к конфедеративной ситуации, многие принципиальные положения Основного Закона СССР республиками не признаются и фактически игнорируются. В стране возникла и быстро растет тревога за целостность советского многонационального государства.

Все это, как говорится, общесоюзный фон, который определяет сегодня направленность в развитии общественно-политической ситуации в Крыму, усиливает негативное влияние на решение так называемого «крымского вопроса». Этот вопрос связан, как известно, с положениями Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».

В Декларации особо выделено положение о том, что «Верховный Совет СССР считает необходимым принять соответствующие законодательные меры для безусловного восстановления прав всех советских народов, подвергшихся насильственному переселению».

К сожалению, мы вынуждены сегодня признать, что разработка таких законодательных мер отстает от динамики происходящих в области общественно-политических процессов. Народ Крыма все более активно выдвигает твердые требования к депутатам местных Советов о проявлении законодательной инициативы по проблеме статуса Крыма. Это, кстати, было нетрудно заметить и во время прошедших в области демонстраций, посвященных 73-й годовщине Великого Октября.

Серьезный шаг на пути решения проблемы статуса Крыма был сделан, как известно, на последней сессии областного Совета народных депутатов. Принятое тогда заявление в адрес Верховных Советов СССР и РСФСР практически продемонстрировало нашу волю к изменению статуса Крыма в сторону его повышения. В этом вопросе мы были все практически единодушны.

В своем выступлении на прошлой сессии я подробно останавливался на обосновании необходимости повышения статуса Крыма. Напомню лишь то, что все эти доказательства выстроены на сочетании исторических, национальных, интернациональных, экономических и геополитических факторов.

С тех пор в адрес областного Совета поступили сотни писем, под которыми поставили свои подписи свыше 21 тысячи крымчан. Примечательно, что 85,6 процентов из них высказались за статус Крыма как автономной республики. Если добавить к этому более 14 процентов крымчан, предложивших статус Союзной республики и всесоюзной здравницы, то станет вполне очевидным, что идея повышения статуса Крыма находит широкую поддержку у населения области.

Все это побуждает нас, депутатов областного Совета, сделать шаг в решении проблемы статуса Крыма. И было бы вполне логично рассматривать его в контексте отношения к Союзному договору, имея в виду не сам текст договора, а сам принцип, который закрепляется в Союзном договоре. Именно в этой взаимосвязи наиболее полно отражаются интересы и тревоги крымчан.

В сложившейся ситуации появляется соблазн для некоторых депутатов областного Совета возвратиться к идее принятия на нынешней сессии Декларации о провозглашении Крымской Автономной Советской Социалистической Республики. Есть также настроения о провозглашении Союзной Республики. Если рассматривать эту идею в отрыве от проблемы заключения Союзного договора, что, на мой взгляд, абсолютно недопустимо, хотя и выглядит эта идея вроде бы вполне привлекательно и даже может принести определенную политическую выгоду тем, кто ее пропагандирует в массах. При этом, используя далеко не лучшее, но зато весьма эффективное средство для достижения поставленных целей в форме митинговой демократии. И пора бы уже нам всем сделать выводы из печальных примеров Прибалтики и особенно Молдовы.

Эти же примеры учат нас: выгода здесь, как правило, сиюминутная и за нее нужно платить слишком дорогую цену, измеряемую порой человеческими жизнями.

Всем нам, избранникам народа, нужно постоянно помнить о том, что преобразование СССР из унитарного государства в содружество суверенных республик – сложнейший и острейший исторический процесс.

Он никак не может быть быстротечным: речь идет о судьбе и историческом выборе миллионов людей, десятков народов. Малейшее желание формировать этот процесс, вводить в него непродуманные субъективные элементы будут лишь усиливать драматизм политической обстановки в области.

Поэтому, если мы не хотим, чтобы Крым превратился в еще один детонатор этого взрывоопасного процесса, чтобы крымчане не познали на себе все тяготы чрезвычайного положения, нам необходимо проявить политическое благоразумие, если хотите, политическую мудрость и нравственную ответственность при выборе путей решения проблемы статуса Крыма.

При этом я глубоко убеждён, что абсолютное большинство крымчан искренне дорожат накопленным опытом интернациональных связей и не мыслят своего будущего вне рамок Союза ССР. Мы желаем не только сохранения Союза, но и его дальнейшего укрепления на принципах обновления.

История учит нас, что ни одно расколовшееся государство не сумело достичь своей былой исторической мощи, что ни одна отделившаяся в раскол национальная окраина не стала преуспевающим государством. Не говоря уже о культуре, которая всегда задыхается в душной атмосфере национализма. Выражаясь шахматным языком, решение проблемы статуса путем провозглашения Декларации чревато созданием или патовой ситуации, или такой, в которой Крым может оказаться в позиции «вечного шаха».

Нам нужен путь, который бы гарантировал успех на основе баланса интересов всех заинтересованных сторон. С известной долей условности можно выделить две группы таких интересов.

К первой группе я бы отнес межнациональные отношения, которые переживают определенные трудности и противоречия в связи с восстановлением прав народов Крыма, подвергшихся насильственной депортации. Далеко не все здесь протекает гладко и безболезненно. За последние три года все мы пережили сложную эволюцию взглядов и психологии в этом плане: от голого отрицания проблем крымских татар, до появления политических сил, стремящихся нажить себе капитал на межнациональных противоречиях.

Ко второй группе следует отнести наши региональные интересы и интересы центральных и республиканских министерств и ведомств. Именно противоречия этой группы интересов являются главным источником непрерывного роста социальной напряженности в Крыму.

Нетрудно предвидеть, что в условиях перехода к рынку противоречия между региональными интересами и интересами Центра будут обостряться. Причем рост сепаратистских настроений в западных областях Украины способен, на наш взгляд, лишь стимулировать этот процесс.

Очевидно, что лучшим средством смягчения остроты всех перечисленных противоречий может выступить повышение статуса Крыма, поскольку в этом случае усиливается защитная функция. Но в то же время очевидно и другое: ни один, даже самый идеальный состав депутатского корпуса в нынешних условиях не в состоянии обеспечить баланс интересов социальных и национальных групп, региона и центра по отношению к новому статусу Крыма.

По моему убеждению, это способен сделать сам народ. И такое право надо ему предоставить. Если мы действительно искренне хотим, чтобы народ выступал носителем основного субъекта права, если мы стремимся к подлинно демократическому правовому государству, то проблему статуса Крыма нужно решить на основе волеизъявления народа.

Самой демократичной с правовой точки зрения формой выражения такой воли является референдум. Референдум – это концентрированное выражение воли большинства.

Разумеется, использование референдума для решения проблем государственного устройства – дело непростое и, я бы сказал, весьма деликатное. Поэтому здесь очень важно чётко определить две позиции. Первая – это правомерность проведения референдума. На эту тему ведутся довольно жаркие споры. Не исключено, что возникнут они и на нынешней сессии.

В качестве главного аргумента против референдума обычно приводится отсутствие Закона о его проведении, как на уровне Союза ССР, так и в Украинской ССР. Не ввязываясь в дискуссию, в качестве контраргумента, могу лишь с ответственностью заявить: идея проведения в Крыму референдума не противоречит ни Конституции СССР, ни Конституции УССР. Во всем остальном – это спор о частностях и деталях.

Вторая позиция – это определение предмета референдума. Представляется весьма важным вынести на всенародное обсуждение вопрос в такой постановке, которая бы в максимальной степени отражала сущность проблемы. Применительно к статусу Крыма в качестве наиболее приемлемого варианта для референдума, на мой взгляд, вынести вопрос о воссоздании Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР.

В качестве главного аргумента в поддержку предложенного варианта можно привести то обстоятельство, что государственность Крыма является исторически сложившейся категорией, которая наиболее полно была реализована в советский период в форме автономной республики. Поэтому в нынешних условиях самый реальный путь – это правовое воссоздание Крымской АССР.

Именно к такому выводу после всестороннего анализа и широкой дискуссии пришли делегаты 42-й областной партийной конференции, зафиксировавшие это положение в своей резолюции и тем самым взявшие на себя особую ответственность за судьбу Крыма.

Конференция поручила коммунистам-депутатам внести на сегодняшней сессии предложение по проведению референдума, исходя из того, что право окончательного решения по статусу Крыма может быть реализовано только на основе волеизъявления народа. От имени депутатской группы коммунистов областного Совета я и вношу такое предложение.

Наряду с этим статус Крымской АССР позволяет по-другому взглянуть и на проблему отношения к Союзному договору.

Так, в Законе СССР от 3 апреля этого года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» сказано, что «За народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе». Таким образом, статус автономной республики может обеспечить правовые гарантии сохранения Крыма в составе Союза ССР.

Референдум должен дать ответ на главный вопрос: намерены ли крымчане приступить к строительству собственного правового государственного образования в форме республики.

Кроме того, как председатель постоянной депутатской комиссии по гармонизации межнациональных отношений и духовной сферы, хочу выразить уверенность в том, что проведение референдума в предлагаемом варианте позволит сделать серьезный шаг к межнациональному согласию всех народов Крыма, усилить доверие друг к другу.

Конечно, проведение референдума потребует тщательной проработки механизма, который бы гарантировал участие в нем представителей депортированных народов, проживающих в настоящее время за пределами Крыма. В первую очередь это относится к крымским татарам. Сделать это будет непросто. Кое-кто уже сегодня поговаривает о том, что крымские татары будут бойкотировать референдум.

Думаю, что подобные высказывания лишены здравого смысла. Ибо здесь очень важно иметь в виду, что впервые почти за полвека проживания в местах высылки крымским татарам предоставляется возможность реализовать на практике свои политические права через участие в референдуме. В этом случае они будут чувствовать себя равными среди равных.

Я уверен в том, что участие в референдуме явится своего рода переломным моментом в решении проблем крымских татар. Это может быть в хорошем смысле слова ускорителем в разрешении накопившихся здесь противоречий. Хочется надеяться, что и сам крымско-татарский народ воспользуется правом участия в референдуме, понимая, что это гуманный правовой акт для защиты его политических интересов.

Хотел бы подчеркнуть еще одну важную особенность в отношении проведения референдума. Надо создать такие условия для его участников, которые бы позволили им сделать свой выбор, руководствуясь не эмоциями, а знаниями и разумом. А это потребует в свою очередь мощного информационного обеспечения с привлечением всех интеллектуальных сил. В короткие сроки необходимо будет развернуть широкую систему консультативной помощи населению по всему комплексу экономических, политических и правовых проблем, связанных со статусом Крыма.

Разумеется, что все это требует учёта еще двух факторов: материальных затрат и времени. Относительно первого скажу лишь: если мы хотим жить в собственном доме с уверенностью в завтрашнем дне, чувствовать себя безопасно, вести себя с достоинством цивилизованного человека, – мы обязаны предоставить возможность народу Крыма выразить свою волю и тем самым выступить в качестве надежного гаранта будущего Крыма. Никто, кроме народа, не сможет выполнить роль такого гаранта. Альтернативы референдуму, как форме политического решения проблемы статуса Крыма, сегодня нет и быть не может. Тем более, что затраты могут быть не столь большими, как кажется.

Теперь о факторе времени. Здесь недопустимы как спешка, так и чрезмерное затягивание. Для того, чтобы всесторонне подготовить людей к участию в референдуме, отработать организационно-технический механизм его обеспечения, понадобится, как минимум, три месяца. Думаю, что это вполне оптимальные и приемлемые сроки. Поэтому предлагаю на рассмотрение сессии в качестве даты проведения референдума – 3 февраля 1991 года.

И в заключение, хочу еще раз напомнить то, что высказал на последней сессии областного Совета: отношение к проблеме статуса Крыма – это высокая нравственная категория. И эту проблему недопустимо использовать для политических спекуляций и грубых манипуляций общественным мнением кому бы то ни было, в том числе, и, прежде всего, самим депутатам областного Совета.

У всех нас, депутатов, мера ответственности перед народом равная. Наш высший долг – исполнить волю народа, которую он вправе выразить в ходе референдума. Будем же всегда помнить о том, что все мы избраны народом и ответственны перед ним. Спасибо за внимание».

Я привел полностью текст своего выступления для того, чтобы читателю было понятно, как зарождалась республика и кто выступал инициатором её создания путем всенародного волеизъявления – референдума, который стал первым на территории Советского Союза. И в этом важна роль крымской партийной организации, депутатов-коммунистов в областном совете, которые делегировали меня в разработчики и главные докладчики по вопросу статуса Крыма.

На сессии мне пришлось выдержать настоящее сражение с так называемой «демократической общественностью», которая позднее оказалась на положении прислуги у победившей буржуазии. Тогда же она стремилась всеми силами продемонстрировать свою самостоятельность и независимость, обрушив на меня – представителя партийного руководства – настоящий град возражений и вопросов. Были задействованы самые разнообразные аргументы против проведения референдума, а Николай Багров, на которого, как на председателя облсовета ориентировалось большинство депутатов, как-то не сумел на них убедительно воздействовать.

Слово взял Леонид Кравчук, решивший, что сможет убедить депутатов не голосовать за проведение референдума. Но Леонид Макарович – «хитрый лис» украинской политики – не рассчитал своих сил.

В заключительном слове, которое я взял как основной докладчик по этому вопросу, мною были повторены доводы о необходимости проведения референдума. Также я зачитал проект постановления о его назначении на более ранний срок, 20 января 1991 года, и предложил утвердить форму бюллетеня.

И тут Леонид Кравчук неожиданно, как флюгер, развернулся в обратную сторону и … включился в обсуждение формы бюллетеня. Он наклонился к трибуне, взял у меня его из рук и своим женственным почерком приписал несколько слов. Вопрос, выносимый на референдум, формулировался так: «Поддерживаете ли Вы воссоздание Крымской АССР?». Кравчук добавил четыре слова: «как участника союзного договора».

Понятно, что он пытался из своего поражения извлечь хоть какую-то пользу. Бюллетень был утвержден в таком виде, именно так и был сформулирован вопрос референдума.

Стоит отметить, что Багров фактически самоустранился от подготовки референдума.

На этот период он уехал отдыхать в санаторий в Нижнюю Ореанду. У него вообще была манера отходить в сторону во время больших политических событий, ход которых мог создать угрозу для его политического положения. Так случилось и позже, в сентябре 1991 года, после августовских событий.

В короткий срок нам удалась массовая агитация за референдум, охватив весь Крым. Нам приходилось разъяснять одновременно целый комплекс вопросов, что такое референдум и вплоть до того, какие перспективы откроет статус территориальной автономии, и почему Крым не может стать союзной республикой. Мне удалось мобилизовать весь партийный аппарат, который работал тогда в невероятно напряженном режиме. Сам я не упускал возможности публично выступить в поддержку референдума в средствах массовой информации всех уровней, – от районных до общесоюзных. Багров и тогдашний председатель облисполкома Виталий Курашик хранили молчание, словно растворившись в воздухе.

Только через неделю после Нового года, когда уже стало очевидно, что референдум состоится, Багров несколько раз публично высказался в его поддержку. Думаю, что благодаря такой непоследовательности у него и появилась возможность политического петляния с украинскими националистами и крымско-татарскими национал-радикалами, которой он неоднократно пользовался впоследствии. Ни те, ни другие создания в Крыму территориальной автономии мне никогда не простят.

Итоги референдума известны. 93,26% крымчан высказались за воссоздание Крымской АССР. Территориальная автономия спасла Крым от перерастания гражданского противостояния в гражданскую войну, от развития политических противоречий между Симферополем и Киевом в масштабный международный конфликт.

Крым мог пойти по пути Косово, Приднестровья, Карабаха, вступив в конфликт с центральным руководством и объявив о своей самостоятельности. Особенность Крыма в том, что ему удалось остановиться у черты, не перешагнуть роковой рубеж. Это заслуга народа Крыма, который, несмотря на предательство большинства партийного, и хозяйственного руководства в 1991 году, вопреки попыткам авантюристов, коррупционеров и просто слабых политиков, которые часто оказывались во главе Крыма, торговали его правами и интересами, в условиях криминального господства середины 90-х годов сумел сохранить автономию.

При этом настроениями в поддержку автономии крымская верхушка пыталась воспользоваться для укрепления своих позиций в торге с Киевом за крымскую землю и собственность, часто опираясь при этом на криминальные группировки и заботясь, в первую очередь, об увеличении своих доходов.

Поэтому крымская политическая верхушка несколько раз намеренно раскачивала ситуацию в республике, провоцируя общественные выступления под лозунгами самостоятельности и независимости Крыма. Но при ответном давлении из центра она готова была отказаться не только от своих требований, но и от тех прав и полномочий, которые вытекают из статуса территориальной автономии.

1991 год был не только годом образования Крымской АССР, но и разрушением великой страны – СССР. В августе того же года последовал запрет Компартии. И те же депутаты, которые, не успев еще избавиться от красных партийных билетов с гордым профилем В.И. Ленина, в сессионном зале проголосовали за то, чтобы запретить деятельность Коммунистической партии. Для меня разрушение Союза, запрет Компартии стали тяжелейшими ударами, которые я едва перенес, с инфарктом попав в больницу. Обо мне не забыли только самые близкие и проверенные годами друзья, которым неважно было, какую должность я занимаю или нахожусь в отставке.

Правильность моих предположений, сделанных еще в начале 1990 года и основанных на знаниях законов развития общества, были подтверждены в конце 1991 – начале 1992 годов. Автономный статус Крыма стал пусть и не мощным оборонительным валом, но послужил щитом в защите крымчан от центробежных процессов, повлекших то, что произошло тогда с Советским Союзом.

В то же время Крым, при попустительстве в первую очередь остававшихся при власти чиновников, открестившихся от партии, охватила на долгие семь лет волна криминала, коррупции, бандитизма. Практически каждый день сообщалось о взрывах, убийствах работников Совета министров Крыма, бизнесменов, бандитов. Только в 1998 году, когда я стал во главе Верховного Совета Крыма, эту вакханалию удалось остановить. Бандиты перекочевали либо за решетку на долгие сроки, либо успели сбежать с территории полуострова".

Л.И. Грач,

из книги "Крым–моя любовь, жизнь и судьба",

2017 г.

мы в социальных сетях