Настоящие имя и фамилия этого легендарного человека, профессионального революционера, большевика-ленинца Сергеев Фёдор Андреевич (7(19). 3. 1883 – 24. 7. 1921). На уличных трибунах в дни первой русской революции и в тюремных казематах в годы реакции в России, Китае, Австралии он боролся с произволом, деспотизмом, эксплуатацией. Боролся и вышел победителем. Но нелепая смерть вырвала его из рядов борцов-революционеров.

Родился он в селе Глебово Миленковской волости Фатежского уезда Курской губернии в семье крестьянина. Но крестьянским трудом не проживёшь. Это понял ещё дед Фёдора – Арефий и отправился на заработки в Луганск. Здесь он сколотил артель из односельчан и брал подряды на строительство домов, дорог, мостов и др. Для артельщиков односельчан Арефий был и бог, и царь, и исправник. На старости лет Арефий с деньжонками вернулся обратно в Глебово на покой. В 1883 г. народился внук, которого дед назвал Фёдором. Андрей Сергеев не пошёл в отца Арефия, хотя тоже стал строителем в Екатеринославе. Подряды он брал не все, а только те, которые ему были по душе, чтобы строить не просто дом, например, а игрушку; не просто церковь о трёх главах, а храм необычной архитектуры – пятиглавый, да звонницу. Работал зачастую себе в убыток. А потому три раза богател и столько же разорялся. Пришлось ему ехать из Екатеринослава в Среднюю Азию, в неизвестность. Семью свою он пока оставил в родной деревне у деда.

Фёдор-крепыш весь в деда. А вот в кого такой шкодливый пошёл, мать, Евдокия Ивановна, ума не приложит. Зимой в селе холодно и голодно. А вот летом – хорошо: в лесах полно ягод, грибов, орехов. Рядом с Глебовом речушка, в которой полно разной рыбы. В Курской губернии засуха – дело обычное. Тогда – голод. Не помогают крестные ходы. Не помогает даже чудотворная икона, которую привозили из самого Курска. Фёдору минуло пять лет, когда отец вызвал семью в Екатеринослав. Жалко было Фёдору расставаться с дедом, с речкой, с лесом. Отец и на этот раз не разбогател, но всё же сумел открыть маленький кирпичный заводик. Производство было примитивным. Рабочие месили глину ногами, затем формовали и несли на руках в печь на обжиг. Но, тем не менее, Андрей Арефьевич стал заводчиком. Теперь его сын может учиться в реальном училище, даже в гимназии, но гимназия – это баловство, считал отец. Фёдор хотел учиться. В семь лет он пошёл в частные подготовительные классы, а в девять держал экзамен в реальное училище.

К моменту поступления Фёдора в реальное училище, т.е. к 1892 г. в России их насчитывалось более ста и обучалось в них около 23 тыс. человек. За обучение нужно было платить от 25 до 70 рублей в год, исходя из "достатка родителей". Окончившие все семь классов (седьмой считался дополнительным, и в него шли только те, кто собирался продолжать обучение в специальных высших учебных заведениях) могли держать экзамены в институты. Фёдора, привыкшего к уличной вольности, стесняли форменные шинель, китель, брюки, фуражка. Он не мог, как гимназисты, вытащить железный обруч из фуражки, вырвать из неё подкладку, таскать её в кармане, сидеть на ней. Мятая фуражка считалась шиком. Фёдор рано узнал, что такое хлеб, знал ему цену, знал, что такое труд. Часто после занятий он шёл не домой, а к батьке в кирпичную мастерскую. Хозяйский сынок не брезговал никаким трудом. Хоть и мало ему годков, да бог силой не обделил, и 10-летний Фёдор подсоблял, как мог, рабочим. Скинет ботинки, закатает брюки и месит глину в ящике. Месить надо долго, пока глина не будет липнуть к ногам. Месить трудно, пот заливает лицо, ноги деревенеют, в глазах темно, но он не пожалуется, не остановится, пока не объявят "перекур". Андрей Арефьевич кирпич не продаёт, изготовляет только для нужд собственной артели. Главное не кирпич, а строительные подряды, а кирпич они обжигают по мере надобности. В 11 лет Фёдор занялся репетиторством. Он хорошо усвоил арифметику и щёлкал задачи как орехи. Вот он и обучал младших реалистов арифметике. За это ему платили деньги. Деньги он брал только с богатых. На семейном совете решили: эти деньги должны идти целиком на Фёдора. По свидетельству сестры Фёдора Дарочки, её брат с четвёртого класса реального училища посещал тайные собрания сверстников. Ученики читали запрещённые книги на политические темы. Фёдор участвовал в училищном хоре, играл на кларнете. Свёл знакомство с молодыми рабочими. 5 июня 1901 года запомнился Фёдору на всю жизнь. Он сдал выпускные экзамены и первым из семьи Сергеевых получил среднее образование. Он должен получить аттестат с отличием. Но начальство не могло допустить, чтобы крестьянский сын был первым. В выпускной ведомости были поставлены тройки по рисованию и чистописанию. Не может крестьянин хорошо рисовать и изящно писать.

В семье Сергеевых решили, что Фёдор должен учиться дальше. У него блестящие способности к техническим наукам. Он поедет в Москву и поступит в Московское императорское высшее техническое училище (впоследствии МВТУ им. Н. Баумана). В сентябре 1901 г., сдав без особого напряжения конкурсные экзамены, Фёдор был зачислен студентом на механический факультет. На факультет было принято 200 молодых людей. Фёдору было тогда 18 лет. Начались занятия. Время было тревожное, в университетских городках не прекращались студенческие волнения. В высшем техническом училище существовала социал-демократическая организация. Юноша Сергеев, не будучи ещё членом РСДРП, принимает участие в её работе. Студенты Московского университета объявили забастовку. Они протестовали против правил царского правительства, угрожающих студентам-участникам забастовок отдачей в солдаты. 183 студента Киевского университета были исключены из списка учащихся и отданы в солдатскую каторгу "за учинение скопом беспорядков". По поводу этих событий в Техническом училище была собрана сходка студентов. На сходке выступил Фёдор Сергеев. Он предложил организовать уличную политическую демонстрацию в поддержку бастующих студентов Московского университета и подготовить забастовку в Московском техническом училище. Демонстрация намечалась на 17 февраля 1902 г. Но к назначенному времени часть студентов не пришла. Зато точно в срок пришли 50 "рабочих", которых обещал привести студент Адикса. На самом деле это были не рабочие, а переодетые полицейские и жандармы, а Адикса – провокатор. Не успела колонна сделать первые шаги, как "рабочие" начали хватать студентов и заламывать руки. Завязалась потасовка. 12 манифестантов было схвачено и доставлено в Яузский полицейский дом. Через некоторое время арестованных перевели в бутырскую тюрьму. Суд определил: тех, кто носил очки отправить в Восточную Сибирь сроком на 4-6 лет. Таких было 6 человек. Фёдор не носил очков, ему и остальным определили тюремный срок на 6 месяцев и поместили в Воронежскую тюрьму. Одновременно его исключили из технического училища "за малоуспешность". 1902 г. стал вдвойне памятным в жизни Фёдора. Он стал членом РСДРП и впервые попал в застенок за рабочее дело. Он занимал твёрдую позицию социал-демократа искровского направления. В камере шла постоянная борьба между экономистами и искровцами. А когда в камеру попала книга Ленина "Что делать?", написанная в 1902 г., эта борьба приняла ещё более ожесточённый характер. Фёдор Сергеев в спорах с экономистами был ярым защитником марксизма, приверженцем веры в конечную победу социализма и коммунизма. Срок заключения истёк и Фёдора освободили с высылкой по месту жительства родителей в Екатеринослав под надзор полиции. Он вышел из тюрьмы профессиональным революционером.

Осенью 1902 г. Фёдор возвратился в Москву, надеясь на восстановление в училище. Но в приёме ему отказали "за полным отсутствием мест". В России путь к получению знаний в высшем учебном заведении для него был отрезан. Следовало попытаться продолжить учение за границей. 12 сентября 1902 г. бывшему студенту Фёдору Сергееву был выдан заграничный паспорт, и он покинул пределы Российской империи. Сначала побывал в Вене, затем в Женеве и, наконец, прибыл в Париж, где поступил в высшую русскую школу, которую основали выдающийся русский учёный-микробиолог Илья Ильич Мечников и Максим Ковалевский. Эта школа, по сути – университет, была направлена против самодержавия. Плата за обучение была либо грошовая, либо её вовсе не взимали. Преподавали там социально-экономические науки, технику, военное дело. У Фёдора Сергеева и Ильи Ильича Мечникова постепенно установилась душевная близость. Фёдору друзья помогли устроиться работать на заводе. В феврале 1903 г. в школе Н. Ильин (Ленин) читал лекции: "Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и в России". Для этого он приехал из Лондона в Париж. Основной тезис лекций В. Ленина сводился к тому, что теория Маркса о развитии капиталистического способа производства относится к земледелию так же, как и к промышленности. После того, как Фёдор увидел и услышал Ленина, у него осталось самое сильное впечатление. Долго жить в условиях парижской эмиграции, вдалеке от живого революционного дела Сергеев не мог. Его тянула к себе рабочая среда, революционная деятельность на родине. В марте 1903 г. Фёдор покинул Париж и прибыл в Россию (Екатеринослав). Нет данных о том, что Фёдор Сергеев по дороге в Россию заезжал в Женеву и там получил указания от Владимира Ильича о революционной работе на юге России. Но является фактом, что по приезде в Екатеринослав он был в курсе всех явок и паролей для подпольной работы. Связь Сергеева с партийным центром с этого времени не прекращалась. Практическая работа партийного организатора и пропагандиста не мешала Фёдору готовиться к продолжению высшего образования. Он не терял надежды поступить в какой-либо технический институт. В июле 1903 года он выехал в Петербург и осенью блестяще сдал конкурсные экзамены в Политехнический институт, но принят не был. Все высшие учебные заведения были оповещены о том, что Фёдор Сергеев политически опасен, и доступ к высшему образованию в пределах Российской империи ему запрещён. Фёдор возвращается в Екатеринослав и устраивается помощником машиниста на паровоз. Эта работа представляла большие удобства для молодого революционера.

По поручению партии он развозит нелегальную литературу по городам и шахтам Донбасса, встречается с партийными организаторами по всему пути следования. Партийная литература перевозилась в тендере. С 17 июля по 10 августа 1903 года в Брюсселе, а затем в Лондоне проходил II съезд РСДРП. Съезд отверг басни националистов и экономистов о затухании классовой борьбы. На съезде принята программа-максимум: построение социалистического общества; путь к этому – социалистическая революция и установление диктатуры пролетариата. Программа-минимум: свержение царизма, буржуазно-демократическая революция, установление демократической республики, 8-часовой рабочий день, полное равноправие всех наций и право их на самоопределение, уничтожение остатков крепостничества в деревне. На съезде сторонники Ленина получили название большевики (или беки), а противники Ленина – меньшевики (меки). Фёдор Сергеев, или, как его стали называть в партии Артём, до конца своих дней был непримиримым большевиком-ленинцем, верным солдатом своей партии. Сведений о партийной работе Артема в 1903-1904 годах мало. Но обилие нелегальной литературы в населённых пунктах вдоль Екатерининской железной дороги, многочисленные выступления Артема на рабочих собраниях, показывающих борьбу ленинцев-большевиков, не могли не обратить на себя внимание жандармов. Этот двадцатилетний помощник паровозного машиниста Артём молод, но опасен. Он внезапно появлялся в рабочей среде и внезапно исчезал. Для полиции он был неуловим. Он работал на Берестово-Богодуховском руднике близ Юзовки, рассказывал о II съезде РСДРП, раздавал нелегальную литературу шахтёрам, разъяснял, кто является врагами большевиков, создал социал-демократический кружок из передовых рабочих. И, когда жандармы почти настигли его, он исчез из Юзовки и появился в Елисаветграде (Кировоград, теперь Крапивницкий) под именем Виктора как новый слесарь на заводе сельскохозяйственных машин. Его жизнь – это жизнь профессионального революционера. Он ведёт агитационно-пропагандистскую работу, несёт в массы ленинское слово, громит меньшевиков. Летом 1904 г., после выхода в свет книги Ленина "Шаг вперёд, два шага назад", Артём изучает её и разъясняет рабочим фабрик и заводов, шахтёрам. Он внедрял ленинскую мысль о том, что: "У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации" (т.8, с.403). Через станцию Елисаветград шли эшелоны с солдатами на Дальний Восток, где началась война с Японией. Артём призывал солдат повернуть оружие против угнетателей народа, распространял нелегальную литературу. На одной из станций его схватили и поместили в Елисаветградскую тюрьму, где держали полтора месяца. Южное бюро ЦК РСДРП направило Артёма в Николаев. Здесь он также ведёт агитацию против войны и мобилизации, участвует в демонстрациях рабочих-судостроителей. Его вновь арестовывают и помещают в тюрьму на два с половиной месяца. Из тюрьмы он вышел в начале 1905 г. В январе он приезжает в Харьков.

В Харькове в те времена на заводах и фабриках работало около 40 тыс. рабочих. В харьковской партийной организации социал-демократов господствовали меньшевики. Нужно было в кратчайшее время мобилизовать рабочих на революционное дело. Артём и несколько большевиков распределились по районам города для работы с рабочими массами. 9 января 1905 г. в Петербурге произошёл расстрел рабочих царскими войсками. Через три дня, как только сведения о расстреле дошли до Харькова, Артём и товарищи выпустили листовку, в которой рабочие призывались с оружием в руках завоёвывать себе свободу. Рабочие заводов объявляли забастовки. Выступая на митинге, Артём говорил, что русский царь – кровавый палач. Революция уже началась, но РСДРП в результате дезорганизаторской деятельности меньшевиков фактически оказалась расколотой. Работать вместе с меньшевиками в условиях начавшейся революции было очень трудно. Неотложная задача заключалась в том, чтобы оторвать рабочих от меньшевиков и повести их под большевистскими знамёнами на штурм самодержавия. 30 января 1905 года в одной из квартир Артём созвал организационное собрание харьковских большевиков. Было решено объединить всех большевиков Харькова в группу "Вперёд". Рабочий комитет группы был избран из пяти человек, во главе с Артёмом. С первого же дня своей работы группа "Вперёд" фактически выполняла роль городского партийного большевистского комитета. Артём вёл пропагандистскую работу на трёх заводах Харькова – паровозном, Гельферих-Саде, Мельгозе. Он завоевал авторитет среди рабочих масс и одновременно готовил сотни сознательных, боевых организаторов, которые позже повели пролетариат Харькова на вооружённое восстание. На паровозостроительном заводе работало 7 тыс. рабочих. Более крупного предприятия в Харькове не было. Артём работал здесь чернорабочим. Жил в "коммуне", где все считалось общественной собственностью – заработок, одежда, обувь, шапки и др. Спали иногда по двое на одной койке или на полу. В неспокойном 1905 году часто собирались митинги. Меньшевики выдвигали идеи о том, что рабочие не должны отталкивать от себя буржуазию. Пусть власть у царизма возьмут буржуи, а рабочие должны помочь этому. Это и есть демократическая буржуазная революция. Эсеры призывали рабочих не забывать, что они вчерашние крестьяне, что их братья и сестры, отцы и матери и сейчас живут в деревне. Русь – страна земледельческая. С заводами и фабриками пришли на Русь нищета и бедность. Сельская община должна быть в центре внимания революционеров. Преуспевающий, владеющий землёй крестьянин определит будущее России. В сельской общине родится коммунистическая организация общества. Артём говорил о союзе рабочих и крестьян. Вместе они победят и царя, и помещиков, и капиталистов и установят на земле царство освобождённого труда. Рабочие слушали и понимали, что с таким вожаком как Артём, можно идти на врагов рабочего человека. Эти рабочие раньше называли себя левыми социал-демократами. Теперь они будут большевиками.

Артём тогда носил фамилию Тимофеев. Он часто проводил беседы с рабочими за городом – на лужайках, в оврагах. Артём просто и понятно разъяснял сложнейшие законы политической экономии, марксизма. Здесь же занимались военным делом: стреляли из пистолетов и ружей, метали гранаты. Подобные беседы-занятия проводил Артём и с учащейся молодёжью. Полиция не могла напасть на след Артёма, выслеживала явочные квартиры, но улик не находила. А харьковские большевики серьёзно готовились к вооружённому восстанию. В Лондоне готовился III съезд партии. Представителем от харьковских большевиков на съезд поехал Пал Палыч (Авилов). Он увёз с собой привет съезду и резолюцию большевистской организации, написанную Артёмом. В ней выдвигалось требование практической и немедленной подготовки к вооружённому восстанию. В Лондоне большевики привели в боевую готовность все силы революции, нацелили пролетариат и крестьянство России на вооружённое восстание. Большевики Харькова тем временем приступили к организации боевой дружины. В это время в Женеве собралась группа меньшевиков, которая высказала своё мнение на подготовку и ход революции. В 1905 году произошло два съезда и фактически образовалось две партии. Съезд закончил свою работу 27 апреля. Артём и его друзья готовились к первомайским забастовкам и демонстрациям. 27 апреля состоялось собрание рабочих паровозного завода. Присутствовали более тысячи рабочих. Было принято решение праздновать 1 Мая под лозунгами: 8-часовой рабочий день; окончание войны; созыв Учредительного собрания для провозглашения демократической республики.

Собрание большевиков решило, что вооружённую демонстрацию в майские дни проводить несвоевременно, т.к. вооружённую демонстрацию трудно отличить от вооружённого восстания. Охранка распространяла слухи о том, что демонстранты 1 Мая будут громить евреев, студентов и просто обывателей. В связи с этим была организована самооборона силами рабочих, интеллигентов и евреев. Это были люди Артёма. Накануне 1 Мая вечером в Народном доме пел Фёдор Шаляпин. После концерта здесь же начался митинг, на котором выступил Артём. В зале было много рабочих, но было немало и жандармов, полиции, чиновников, т.е. врагов рабочего класса. Артём призвал рабочих объединиться в день Первомая вокруг красного знамени и выступить на борьбу против общих наших врагов – русского самодержавия и капитализма. Он звал рабочих бросать работу, протестовать против гнёта самодержавия, его пуль и нагаек, против расстрелов наших лучших товарищей – борцов за свободу, социализм. Своё выступление он закончил словами: "Да здравствует 1 Мая – международный праздник пролетариата! Да здравствует 8-часовой рабочий день! Долой самодержавие! Да здравствует демократическая республика!" Он призвал запасаться оружием и создавать боевые дружины. Полиция бросилась к сцене, где выступал Артём. Но он, уже переодетый в другую одежду, бесследно исчез. Ночевал он следующую ночь в психиатрической больнице – Сабуровой даче. 2 мая над городом понеслись короткие тревожные гудки. Это Паровозный завод созывал рабочих на демонстрацию. Многие улицы в городе были перекрыты солдатами, казаками, жандармами, полицией. Казалось рабочим не прорваться в город. Проведя митинг на заводе, рабочие под красными знамёнами, во главе с Артёмом двинулись к центру города. В некоторых местах рабочим пришлось пробиваться сквозь заслоны казаков, драгунов, жандармов, применяя камни, металлические прутья и прочее, что было под руками. Были раненые с обеих сторон. Это была первая проба сил. Вторая забастовка и демонстрация состоялись в конце мая 1905 г. в связи с разгромом русского флота Японией. В.И. Ленин по этому поводу писал: "Война оказалась грозным судом. Народ уже произнёс свой приговор над этим правительством разбойников. Революция приведёт этот приговор в исполнение" (т. 10, с. 255).

Утром 27 июня 1905 г. в Харькове была объявлена всеобщая политическая забастовка. Бастовали не только паровозостроители, по и рабочие других заводов, а также портные, пекари и другие. Рабочие вышли на улицы с политическими лозунгами. Экономические требования не выдвигались. 29 июня по приказу большевиков забастовка прекратилась, рабочие вернулись на предприятия. В забастовке приняли участие более 60 заводов и других предприятий, около 75% всех харьковских рабочих. Трое суток боевая дружина, созданная Артёмом, вела ожесточённую борьбу с черносотенцами, полицией и казаками, ликвидировала попытки устройства еврейских погромов и избиения революционного студенчества. Подводя итоги, Артём и его товарищи писали в прокламации: "Цена и смысл этой забастовки исключительно в том, чтобы выяснить свои силы и заявить перед всеми о своей солидарности со всем российским пролетариатом, выступившем на борьбу за политическую свободу…" На гребне революционных событий буржуазия кралась к власти. Руками рабочего класса она хотела загребать жар. В Харьков приехал профессор Милюков, один из руководителей будущей кадетской партии. Он должен был прочесть лекцию в доме губернской земской управы. На лекцию собрался весь "цвет" высшего харьковского общества. Большевики Харькова решили воспользоваться удобным случаем и устроить неожиданное выступление Артёма. Его люди расположились в партере ближе к трибуне и у входов в зал, чтобы при необходимости блокировать помещение. Милюков говорил долго и красиво, в меру критиковал правительство за то, что оно бездарно ведёт войну. Смысл речи Милюкова сводился к тому, что русское самодержавие больно и его нужно заботливо лечить. К управлению страной должны быть привлечены промышленники и коммерсанты. После Милюкова слово взял Артём. Он говорил: "Вы надеетесь с нашей помощью вырвать у царя конституцию, навести ваш порядок в стране, чтобы ещё с большей силой "культурно" эксплуатировать трудящихся. Вы рассчитываете на политических дураков, на то, что рабочие помогут вам добраться к власти. Наши с вами цели в революции диаметрально противоположны. Мы в революции пойдём до конца: свергнем самодержавие, а потом возьмёмся за вас и отберём у вас заводы и фабрики, хозяином на них может быть только тот, кто на них трудится… Да здравствует революция! Да здравствует вооружённое восстание! Вся власть в стране – рабочим и крестьянам!" Артёма оповестили, что дом окружён полицией и быстро помогли переодеться в офицерскую форму. Он вышел из зала в офицерской форме, ведя под руку нарядно одетую даму.

Июльская политическая стачка охватила большинство предприятий города. Те предприятия, которые работали, помогали бастующим трудовой копейкой. По инициативе Артёма большинство рабочих Харькова отдавала 25% дневного заработка в фонд помощи стачечникам на заводе Гельферих- Саде. Рабочие этого завода бастовали до 11 августа и добились полной победы: все требования забастовщиков были удовлетворены. Признанием большой революционной работы, проведённой Артёмом и руководимой им харьковской большевистской группы "Вперёд", было решение ЦК РСДРП о предоставлении группе "Вперёд" прав Харьковского комитета РСДРП. Имя Артёма всё чаще и чаще появляется в донесениях харьковской охранки. Жизнь Фёдора Андреевича становится труднее, все чаще ему приходится менять места ночлега. Он жил, не имея ни денег, ни сменной одежды, ни крова. Он ночевал на нелегальных квартирах, потому, что за ним неустанно охотилась полиция и жандармы. Преследуемый охранкой, он часто ночью уходил из нелегальных квартир в поле и ночевал под открытым небом. Однажды он явился с простреленным пальто: его ловила полиция. Другой раз, спасаясь от погони, он попал в болото, в камыши и там провёл ночь. На рассвете, выбравшись из трясины добрался до квартиры товарища и, не желая будить людей, промокший и уставший, заснул во дворе. После этой ночи он заболел и больной лежал на нелегальной квартире товарища. Партийный комитет Харькова вынес решение, чтобы Артём на короткое время покинул Харьков. Ему нужно уехать не только по условиям конспирации – наступило время, когда руководителю харьковских большевиков остро необходимо было вступить в личный контакт с ЦК партии и получить указания о тактике большевиков на решающий период революции. Охранка напала на след Артёма, который якобы собирался ехать в Одессу. Но он туда вовсе не собирался. Его путь лежал в Тверь, а затем – в Петербург. В сентябре он встретился с товарищами из ЦК, участвовал в октябрьских боях в Петербурге, принимал деятельное участие в октябрьской политической всеобщей забастовке. Более двух миллионов человек приняло участие в этой стачке, которая вплотную подвела рабочий класс России к вооружённому восстанию. В это же время бурные события происходили в Харькове. Бастовали все предприятия города. 10 октября по городу прошла мощная демонстрация, разгоняя казачьи разъезды и полицейские отряды. Вечером поднялась стрельба. Появились баррикады. Было ранено несколько случайных людей. В ходе следующих дней баррикадные бои продолжались. Рабочие разбили оружейный магазин. Через несколько дней защитники баррикад с оружием победоносно прошли по всему городу. Харьков был объявлен на военном положении.

Артём спешил вернуться в Харьков, но это ему удалось после баррикадных боев и окончания всеобщей политической забастовки. О его возвращении сразу же стало известно полиции. Охранка не могла установить круглосуточное наблюдение за Артёмом, не хватало сил. Рабочие быстро распознавали шпиков, избивали их и еле живых изгоняли из своих районов. Тогда полиция пошла по пути увеличения количества провокаторов. Провокаторы жили рядом, работали бок о бок и все подробности сообщали в полицию. Особенно часто бывал Артём на Сабуровской даче (больнице). Здесь находились основные места хранения оружия, здесь проходили заседания Харьковского комитета РСДРП большевиков. Значительное количество работников больницы – медсёстры, врачи, санитарки, хозяйственники больницы – стали революционерами. Главный врач больницы доктор Якоби решил уволить из больницы всех политически неблагонадёжных работников. Артём к этому времени был зачислен в штат как "слесарь по ремонту водосточных труб". В больнице в это время находилось 2000 больных. В знак протеста против действий главного врача была объявлена общая забастовка. Артём предложил удалить Якоби из больницы и избрать комиссию по управлению больничными делами. Главврача Якоби вывезли на тачке за пределы больницы. Артём ушёл через ворота больницы в форме жандармского офицера. Аналогичные события произошли и в других больницах города. С удалением Якоби дела в больнице пошли не хуже, а лучше: больных кормили сытнее, уход за ними стал лучше, повсюду в больнице слышалось слово "товарищ".

В ноябре забастовки рабочих начались вновь. Артём, выступающий на многих митингах, призывал рабочих бороться за образование Временного революционного правительства. В Харькове, как и по всей стране, развернулась напряжённая борьба между большевиками и меньшевиками по одному из серьёзнейших вопросов революции – организации Советов рабочих депутатов. Меньшевики были против образования в Харькове Совета рабочих депутатов; вместо этой формы руководства революционным движением они предлагали организовать Федеративный совет комитетов РСДРП (большевистского и меньшевистского). Они надеялись, что, пользуясь своим влиянием в Федеративном совете, смогут сорвать вооружённое восстание харьковского пролетариата. Проект меньшевиков был осуществлён в Харькове накануне декабрьского восстания, когда не был образован Совет рабочих депутатов, как это было сделано в других крупных городах России. Тогда был создан Федеративный совет комитетов РСДРП. Сейчас произошло то же самое. В городе образовалось фактически двоевластие. Артём придаёт Федеративному совету функции революционного правительства. Его и большевиков города привлекает работа в воинских частях Харьковского гарнизона. Он проникает в расположение воинских подразделений и ведёт беседы с солдатами. Работа опасная, но очень важная для дела революции. Артёму удалось создать особый солдатский комитет для связи с солдатской массой. Солдаты готовились к вооружённой демонстрации. 23 ноября поступила команда взять оружие и патроны и выйти на улицу. Части выходили на улицы и следовали к месту сбора. К ним присоединялись рабочие с красными знамёнами. Впереди рабочих Паровозного завода шёл Артём в кожаной куртке и фуражке с маузером на боку. На площади он выступил с большой пламенной речью: "В этот день, когда царизм уже празднует свою победу над восставшими военными моряками в Севастополе, новые и новые тысячи вооружённых сыновей родины идут навстречу революции. Вся необъятная Россия поднимается против самодержавия. Наш путь – вооружённое восстание. Сегодня мы демонстрируем врагам несокрушимое единство народа и армии. Долой самодержавие! Да здравствует революция!" Демонстранты пошли к центру города. Их было уже многие десятки тысяч. Но входы на площадь были блокированы войсками с пулемётами и пушками. Боевая дружина Артёма пошла к пулемётчикам для переговоров и те пропустили демонстрантов на площадь. Демонстранты следовали дальше и несли на руках Артёма. Вооружённая демонстрация завершена, полки расходятся по своим казармам. Началась подготовка к вооружённому восстанию.

Время начала восстания выдал шпион-солдат. Выступление солдат было сорвано, их разоружили и арестовали. Правительственные войска, прибывшие из других городов, окружают завод Гельферих-Саде, где размещался штаб восстания, и готовятся к штурму. Штабу восставших предъявляется ультиматум – полная капитуляция. Артёму сообщают об этом на Паровозный завод. Он просит держаться до прихода на помощь паровозников. Три тысячи рабочих Паровозостроительного завода под красными знамёнами во главе с Артёмом двинулись на помощь осаждённым на заводе Гельферих-Саде. Солдаты открыли огонь из винтовок, пулемётов, пушек не по осаждённым, а по колоннам рабочих-паровозников, которые вёл Артём. Восстание было подавлено. Арестовано 137 человек, но среди них не было ни одного из руководителей восстания. Убитых и раненых (20 человек) эвакуировали на Сабурову дачу (больницу). Здесь вечером состоялось собрание большевиков, которое приняло решение проводить партизанские выступления, нападать на полицию, охранников. Показать властям, что силы революции не разбиты и не побеждены. В городе шли аресты, тюрьмы были переполнены. Но руководители восстания, в том числе и Артём, оставались на свободе. Полиция принимала все усилия для поимки Артёма, но все было тщетно. Долгое время он скрывался в Сабуровой больнице под видом психически больного. Тому, кто поймает Артёма, полиция обещала крупную сумму денег, но и это не помогло. По указанию партии Артём временно покидает Харьков. Он пешком ушёл из города, на одной из пригородных станций сел в поезд и отправился в Екатеринослав. Несколько дней отдыхал в хате сестры Дарочки.

В ходе революции 1905 г. число членов РСДРП в харьковской партийной организации выросло и к концу года составляло около 1000 человек. В баррикадных боях, в восстании 12 декабря рука об руку шли против самодержавия рабочие-большевики и те, кто ещё оставался во власти меньшевистских иллюзий. Назрела необходимость в объединении этих разрозненных групп в партии. Шла подготовка к созыву IV съезда партии. Артём из Екатеринослава выехал в Петербург, где в это время находился В.И. Ленин. Из Харькова пришло письмо от большевиков в адрес руководящего центра, в котором сообщалось, что Артёма выдвигают делегатом на съезд и ему нужно немедленно выехать в Харьков, куда он и прибыл 20 марта 1906 г. Артём был избран делегатом съезда, но с совещательным голосом (дело рук меньшевиков). Теперь Артёму предстояло ехать снова в Петербург, а затем – в Стокгольм. В Петербурге он, как и другие делегаты съезда встречались с Лениным, который интересовался всеми подробностями революционной борьбы в разных концах страны. Особенно интересовало его состояние боевых дружин и их действия после декабрьского восстания 1905 года. Дружины жили и активно действовали: учились военному делу, накапливали оружие и боеприпасы, нападали на полицейские участки и отдельных городовых. Враги революции знали о действиях боевых дружин и боялись их. У Артёма в этот период было ещё несколько встреч с Владимиром Ильичом, которые запомнились на всю жизнь. В Стокгольме, на съезде было много видных делегатов большевиков. Но среди делегатов с решающим голосом было 46 большевиков и 62 меньшевика. Это определило меньшевистский характер многих резолюций съезда. Избранный новый ЦК партии включал 3 большевика и 7 меньшевиков. В прениях съезда выступил Артамонов(Артём). Он рассказал об ожесточённой борьбе между большевиками и меньшевиками в Харьковской партийной организации. В беседах с Лениным в перерывах съезда Артём получил указания о своей дальнейшей работе: ему и его товарищам предстояла дорога на Урал, после заезда в Харьков для отчёта как делегата съезда. В Харькове он побывал в мае 1906 г., после чего покинул этот город на долгие годы. На Урале ему предстояло восстанавливать разгромленные полицией большевистские организации.

Капитализм на Урале развивался особым, отличным от других районов путём. До отмены крепостного права промышленность Урала почти целиком была основана на труде крепостных. После 1861 г. рабочие на уральских предприятиях ещё зачастую были заняты крестьянским трудом на землях, принадлежавших заводчикам. Это связывало рабочих по рукам и ногам, превращало его труд в некую барщину с очень низкой оплатой. В начале XX века положение рабочих начало меняться. Это было связано с появлением в стране марксистской рабочей партии. Сыграл свою роль и приход на Урал пролетариев из других районов России – с Поволжья, центральных и южных губерний. Эти пришлые рабочие, не знавшие крепостнических нравов на заводах Урала, повели за собою молодое поколение и коренных уральских рабочих. 1 Мая 1905 г. бастовали рабочие многих заводов Урала. В сентябре и октябре всеобщая политическая забастовка охватила почти все уральские рудники, заводы и железные дороги. В октябре и ноябре в Екатеринбурге, Мотовилихе, Сосьве, Нижнем Тагиле, Уфе, Надеждинске, Златоусте, Ижевске, Алапаевске, на Воткинском заводе и в других местах создавались Советы рабочих депутатов. В декабре 1905 г. в Уфе, а затем в Мотовилихе вспыхнули вооружённые восстания. Особенно ожесточёнными были схватки рабочих с казаками, правительственными войсками и полицией на Мотовилихинском казённом заводе, который производил оружие, включая пушки. Восстание было свирепо подавлено, но некоторые рабочие не сдали оружие, а во главе с А.М. Лобовым ушли в уральские леса, превратились в "лесное братство", в партизан. Большевистская партийная работа очень пострадала в результате декабрьского поражения. Слабая большевистская организация Урала ослабла ещё больше. Это тревожило В.И. Ленина. Стояла неотложная задача – укрепить партийную организацию Урала лучшими революционерами-подпольщиками. Ещё в октябре 1905 г. в Екатеринбург прибыл Яков Михайлович Свердлов (партийная кличка Андрей), который наладил работу нелегальной школы партийных агитаторов и пропагандистов – это было важнейшим делом. Была налажена работа наиболее важных уральских партийных организаций: екатеринбургской. уфимской и пермской. Андрей много сделал для восстановления разгромленных после восстания партийных организаций. Но он и ещё пять большевиков были арестованы. На смену Свердлову для "завоевания Урала" Ленин послал другого своего соратника – Артёма. В начале августа 1906 г. Артём прибыл в Пермь и вскоре стал во главе всей партийной организации Урала. Деятельность партийных организаций оживилась. После ряда встреч с большевиками, Артём отправился в длительный (двухмесячный) объезд всех более или менее важных промышленных центров Урала. Переезжая с завода на завод, он проводил собрания рабочих, восстанавливал разгромленные низовые партийные организации, создавал новые. В неприглядной рабочей одежде он появлялся на заводе, вечером собирал рабочих и вёл с ними беседы о жизни, о борьбе за лучшую долю, о том, как борются большевики с самодержавием, о том, кто такие меньшевики и как они вредят рабочему делу. Это была будничная, кропотливая работа солдата революции. Для полиции он был неуловим, так как никогда не имел постоянного места жительства, ночи проводил где-нибудь и как-нибудь. Среди рабочих он был свой. Теперь за Камой-рекой в могучем уральском лесу собирались массовки. Туда приглашались не только большевики и меньшевики, но и эсеры. Борьбу приходилось вести со всеми идейными противниками большевиков. Урал нуждался в пополнении партийными кадрами, и Артём уехал в Москву.

По указанию В.И. Ленина четыре человека были направлены на Урал. Из нелегальной партийной кассы Артём взял перед отъездом всего лишь 2 рубля для двоих, для себя и Димы Бассалыго – давнего знакомого революционера. Дима недоумевал: как за эти деньги можно проехать до Перми. До Нижнего Новгорода ехали поездом, а затем на пароходе до Воткинского завода. Дальше пароход не шёл, река замёрзла. Пришлось идти пешком вдоль берега 70 км и нести корзину с нелегальной литературой (более 30 кг). Дошли до станции, взобрались на площадку товарного поезда и "зайцами" добрались до Перми. В этот же вечер Артём отчитывался о результатах своей поездки на заседании Пермского комитета. На этом же заседании были распределены обязанности среди вновь прибывших товарищей. Дима (теперь Игнат) назначен ответственным пропагандистом, его брат Константин – военным организатором. Артём работал с утра до поздней ночи: беседы в цехах на заводах с рабочими, посещения явок для встреч с нужными людьми, расшифровка и чтение партийной почты, писание листовок и воззваний от имени областного комитета партии, составление отчётов в Петербург и Москву, устанавливал контакты с заключёнными большевиками. Кроме того, много беседовал с отдельными людьми, не имеющими прямого отношения к партии, превращал их в "марксистов". За 6 месяцев во второй половине 1906 года работы Артёма на Урале количество членов партии выросло с 4 до 7 тыс. человек. Все они решали две задачи: выборы делегатов на V съезд РСДРП и подготовка к выборам депутатов во II Государственную думу. На V съезд партии от парторганизации Урала было избрано 23 человека (22 большевика и 1 меньшевик). В том числе были избраны В.И. Ленин и Артём. К слову, на предыдущий IV съезд от Урала было представлено 3 делегата. Меньшевистский ЦК РСДРП был разочарован и направил на Урал для проверки члена ЦК Акима (Леона Гольдмана). Собрание членов партии было назначено в Перми в центре города. Артём открыл заседание комитета и сказал, что знает Акима ещё со времён работы IV съезда, когда Аким обвинил Артёма в подделке мандата на партийный съезд. Никаких доказательств у Акима не было. Теперь Артём предложил написать письмо в ЦК о том, что таким "ревизорам" не место в числе проверяющих. Члены партии поддержали это предложение. При выходе из дома Артём и его товарищи были арестованы полицией (в том числе и Аким). До сих пор неизвестно, кто предал Пермский комитет РСДРП. Артём на следствиях не называл своего имени. Это был человек без имени. Его считали уголовником. Он шутил, заявлял, что теперь он отдохнёт как следует в тюрьме. Сначала Артём и Аким находились в одной камере, но по причине горячих споров их развели по разным камерам.

9 июля 1907 г. Артём написал письмо своим родителем, в котором просил признать его своим сыном, иначе ему грозит перевод в разряд "бродяг", то есть уголовников. Ему пришлось отречься от своих прежних показаний и назвать своё настоящее имя Фёдора Андреевича Сергеева. У охранки не было никаких вещественных доказательств преступной деятельности Сергеева, и она не могла предъявить ему какие-либо обвинения. Сергееву предъявили уголовную статью за бродяжничество. Это позволяло осудить его на каторжные работы. В тюрьме Артём постригся наголо и уговорил товарищей сделать то же самое (стрижка была бесплатная). Из волос сделали футбольный мяч и в свободное время гоняли его во дворе тюрьмы. Арестовали Артёма в марте, но наступила осень, а следствию не было видно конца. Через некоторое время его перевели в более крупную и страшную тюрьму – "Николаевские роты". Здесь жизнь его протекала между одиночкой и карцером. Наконец, пришло письмо от Сестры Дарочки, в котором она заявила, что на предъявленной ей фотографии её родной брат – Фёдор Андреевич Сергеев. Таким образом обвинение Артёма в бродяжничестве, а также уголовное преследование и каторга по этим мотивам были устранены. Но над ним издевались тюремщики как хотели. Позже Артём писал, что он вышел из тюрьмы почти калекой, психически больным человеком. Ежедневно его маршрут был: карцер, больница, одиночка, и так каждый день.

Шёл январь 1908 г. Здоровье Артёма разваливалось. От цинги и избиений у него началось гангренозное воспаление челюстей, а лечения не было. Пришлось удалить часть челюсти, чтобы не допустить общего заражения крови. Не было и суда. В июле его перевели в Пермскую тюрьму. 25 сентября 1908 г. намечался суд над Артёмом и его товарищами по Пермскому комитету РСДРП, но он не состоялся – не было прямых свидетельств виновности. И Артёма снова возвратили в Николаевскую тюрьму. Это было для него тяжким и неожиданным ударом. Через два месяца снова поступило распоряжение о переводе в Пермь. На этот раз суд предполагался на 17 января 1909 г. Но ждать суда пришлось ещё долгие месяцы. В начале года Артём заразился сыпным тифом и оказался в тюремной больнице. Больше месяца он находился в бессознательном состоянии при температуре тела выше 40⁰. Но вопреки всем правилам медицины о том, что без сознания больные не едят, Артём ел всё, что давали, до последней крошки. Этот "волчий" аппетит революционера, который на воле месяцами довольствовался куском хлеба, спас его во время тяжёлой болезни. 7 марта он выписался из больницы, в которой попал в плохую компанию. Это была компания воров-рецидивистов, убийц, шулеров и пр. Режим для заразных больных был суров: из палаты выходить нельзя, писать писем нельзя, ничего нельзя. Артём постоянно испытывал голод. Предполагая, что может со временем оказаться за границей, он начал изучать английский язык. В апреле он был переведён из больницы, где пробыл более трёх месяцев в общую камеру Пермской губернской тюрьмы. И был этим переводом доволен. В стране в это время свирепствовала столыпинская реакция. Здоровье медленно восстанавливалось, глухота проходила. Фёдор Андреевич писал: "Я был, есть и буду членом своей партии, в каком бы уголке земного шара не находился". Суд, назначенный на 28 мая в третий раз, откладывался. Неожиданно в мае его взяли из камеры и повезли в Харьков "на опознание". Через две недели начались бесконечные дознания. Судили Артёма в Перми 15 сентября 1909 г. по 102 статье уголовного уложения. Приговор Казанской судебной палаты гласил: "Крестьянин Сергеев Фёдор Андреевич (они не знали, что это был Артём!) присуждён к лишению прав состояния и ссылке на поселение". Судей было семь человек, все были жители Харькова и что-то слышали в своё время (1905 г.) об Артёме, но не более того. Срок ссылки не указывался, она была бессрочной, т.е. вечной. После первого суда его доставили в Харьков для второго суда. Харьковский суд утвердил вердикт Казанского суда и Фёдор Сергеев отправлялся на вечные поселения в отдалённые районы Сибири. Его обвиняли в принадлежности к РСДРП и в участии в вывозе на тачке главврача Якоби. Такой исход из всех возможных был самым лёгким.

В конце января Фёдор был отправлен по этапу с группой других заключённых в Восточную Сибирь. В Иркутской пересыльной тюрьме он снова перенёс заболевание тифом. После выздоровления его этапом отправили (пешком) в Александровский централ, что в 75 км от Иркутска. В Александровской пересыльной тюрьме пришлось ждать очередной партии для отправки к месту ссылки. Здесь политические жили коммуной. Все было общее. Много спорили, издавали рукописные журналы, боролись с ликвидаторами и отзовистами. Наконец двинулись в путь и 10 июля прибыли в село Воробьёво на Ангаре – место ссылки Артёма. В селе было 60 дворов, в них кое-как пристроились 20 заключённых. Артём находил себе различную работ: корчевал лес, косил, жал, плотничал, строил мосты от Воробьёва до Нижне-Илимска. Никакая работа не была в тягость. Несколько раз он ходил в лес и горы – изучал, ориентировался, готовился к побегу. Но без компаса это было невозможно. В конце августа Артём пустился в бега. По берегу рек, по тайге он прошёл около300 вёрст, проходя по 25-70 вёрст в сутки. Ноги оказались израненными, но затем немного привыкли и укрепились. Стало легче. Выйдя на почтовый тракт, он договорился с хозяином попутной телеги довезти его до железнодорожной станции Тулун, до которой осталось 250 вёрст. Отдав за проезд 3 рубля, он спрятал подальше оставшиеся 17 рублей. Доехав до Тулуна, Фёдор Андреевич решил дальше ехать на восток, в Харбин. Первые 200 вёрст он проехал "зайцем" в целях конспирации и экономии денег. До Харбина он доехал с 70 копейками в кармане и железнодорожным билетом до Владивостока. При этом, у него не было паспорта. Долго он не мог найти работу. Наконец, Артём устроился журналистом в одну из газет, в которой были одни мошенники. Они за два месяца заплатили ему 2 рубля. К тому же он опять заболел брюшным тифом. Лечиться в лачуге, которую снимал, было не на что, а в больницу лечь без паспорта – нельзя. Вовремя пришли на помощь друзья, приславшие 100 рублей. Теперь можно было лечиться на дому. Уезжать тоже было опасно, могли высадить. До границы было 8 часов езды, и Артём решил ехать. На исходе 1910 г. ему исполнилось 27 лет. 15 ноября он был в Дайрене (Дальний) и с билетом в кармане ждал пароход до Нагасаки. У него оставалось еще 50 иен – все состояние, с которым он пустился в плавание по морям и океанам. До Шанхая он добрался за 30 иен, и оставалось у него 5 иен, за которые он снял меленькую комнату. На работу удалось устроиться в пекарню, развозить хлеб. Зарплата была мизерная, но Артём согласился. Так он стал кули, человеком, находящимся на самом дне жизни. Европейцы не соглашались выполнять такую работу в Шанхае. Белый кули – это было невиданно и позорно в Шанхае.

Артём и его друзья жили коммуной. Коммуна расширялась и вскоре занимала уже целый особняк из четырёх комнат. Появилось бельё, мыло, приличная одежда. Здесь находили приют и еду бездомные из России. Артём теперь не развозил хлеб, а продавал его в магазине, рядом с пекарней. Появилась возможность быстрее заработать деньги на билет в Австралию. Артёма угнетало, что он не может принять участие в революционном процессе, происходящем в Китае. Он писал: "Какой-то бес вселился в меня, я хочу трудностей. Какая-то горячка деятельности, самого тяжёлого и изнурительного дела овладела мной". Но вот собраны все необходимые 600 мексиканских долларов и 6 человек поднялись на борт английского корабля. Но в карманах не осталось ни копейки. Пароход прибыл в австралийский порт Брисбен в конце июня 1911 г. Здесь в это время жило много русских эмигрантов. Они работали на железных дорогах лесорубами, докерами и на сахарных плантациях. Через них Артём и его друзья быстро нашли себе работу. Он стал работать на строительстве железной дороги. Жил он на лагерном положении, в брезентовой палатке в 60 км от Брисбена. Днём здесь стояла неимоверная жара, а ночью – ледяной холод. Артём работает молотобойцем - пробивал шурфы в скалах, куда затем закладывают заряды и взрывают, пробивая направление для укладки шпал и рельсов. Его называют теперь Том Сергеев. Он там, где тяжелее. Старательного работника назначают запальщиком-подрывником. По результатам соревнований Том Сергеев оказался самым сильным, умелым и выносливым рабочим. Ещё до приезда Артёма в Австралию, в штате Квинсленд существовал Союз русских эмигрантов (рабочих и интеллигентов). Деятельность Союза сводилась к материальной поддержке вновь прибывающих в Квинсленд русских эмигрантов, и то на первых порах. В январе 1911 г. состоялось общее собрание союза, на котором решался вопрос о роспуске Союза. Большинство выступающих были за роспуск. Но когда на трибуну поднялся Артём Сергеев и предложил свои планы реорганизации и программу дальнейшей работы Союза, мнения изменились диаметрально. Мало того, Артёма избрали председателем Союза русских эмигрантов. Работа закипела: разработан устав, план организации русской газеты, выписана революционная литература из Западной Европы. Днём Артём работал на строительстве дороги, а затем пешком или на каком-либо транспорте перемещался на десятки километров, собирал кружки русских рабочих, организовывал ячейки Союза. Появилась возможность для издания русской газеты. Но внезапно вспыхнула забастовка трамвайных рабочих, которая переросла во всеобщую. Артём принимает самое деятельное участие в проведении забастовки: пишет воззвания к рабочим, созывает собрания забастовщиков, ведёт решительную борьбу со штрейкбрехерами. Он уже прекрасно владел английским языком. "Блек фрайдей" (черная пятница") – так была названа эта всеобщая забастовка в Клинсленде. Она победила. В ней участвовали и русские эмигранты. Они стали пользоваться огромным уважением со стороны австралийских товарищей. А Артём уже выдвигал план организации в Квинсленде истинно социалистической рабочей партии.

С 1912 г. Артём уже не работал на строительстве железных дорог. В Брисбене его приняли в Союз береговых рабочих - докеров. 4 апреля 1912 г. в России на р. Лена произошёл расстрел мирного шествия рабочих на золотых приисках. Убитых и раненых оказалось более 500 человек. В.И. Ленин по этому поводу писал: "Ленский расстрел явился поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъём масс" (т.21, с.340). Некоторые члены Союза русских эмигрантов требовали немедленного возвращения в Россию и применения террора к палачам русских рабочих. Но Артём этот вопрос рассматривал шире. Он говорил, что главные палачи не в России, а в Лондоне, Париже, Нью-Йорке. Нужно развивать борьбу в мировом масштабе. Нам здесь нужна сплочённая организация, своя газета. В июне 1912 г. удалось выпустить первый номер газеты "Эхо Австралии". Артём один писал газету, корректировал, рассылал номера подписчикам, вёл переписку с корреспондентами, переводил с английского на русский труд Маркуса Кларка "История австралийской каторги". Это была настоящая жизнь для Артёма. Но газета была запрещена в соответствии с законом 1836 г. Газета получила новое название – "Жизнь рабочего" - и продолжала прежнее революционное направление. В 1913 г. он пишет, что у него уйма дел: работа грузчиком на пристани, собрания деловые и агитационные (три собрания в неделю – в профсоюзе, в партии и в русской ассоциации; три митинга в неделю). Артём активно участвует в стачке газовых рабочих, в борьбе за свободу слова. Ему стали запрещать проводить публичные выступления "на воздухе" по воскресеньям. Но он продолжал выступать. В один из воскресных дней он выступал на главной улице города: "Людей хватают и сажают в тюрьмы за то, что они осуществляют своё право голоса, освещённое законами этой страны. Мы, социалисты, боремся за истинную демократию – за свободу слова, печати, собрания; за справедливое социальное устройство общества". Его арестовали и предъявили обвинение: "Арестован и привлекается к судебной ответственности за устройство открытого воскресного митинга, предварительно не испросив на это разрешения". Артём оказался в тюрьме. За 4 копейки в день ему полагалось убирать второй этаж одного из тюремных зданий; три раза в неделю мыть и ежедневно подметать громадный коридор; ту же работу делать в 20 камерах; чистить камерные столы, все медные части на дверях, вычищать кружки, наполнять их водой; чистить и мыть виселицу в коридоре. Позже в своих очерках он опишет все "прелести" тюрьмы Бога-Род в Брисбене. В австралийской тюрьме Артём пробыл не долго. Русские эмигранты и австралийские рабочие встретили его на свободе с большой радостью. Посланец партии Ленина, Артём, показал пример пролетарского интернационализма. Его имя навеки вошло в историю революционной борьбы рабочего класса Австралии. В 1966 г., выступая на XXIII съезде КПСС, национальный секретарь коммунистической партии Австралии Ааронс Лори заявил о том, что первым марксизм в Австралии распространил Том (Артём) Сергеев.

В 1912 г. Артём вступил в Международную социалистическую партию Австралии, которая к концу года стала Австралийской социалистической партией. Эта партия была организована на основах марксистской идеологии для настоящей борьбы за интересы рабочего класса, для разоблачения предательской роли правящей лейбористской партии. Когда началась первая мировая война, Том Сергеев выступил против участия в бойне народов. Чтобы оказать большее влияние на политическую жизнь в Австралии, Артём и другие русские эмигранты приняли австралийское гражданство. Это обстоятельство могло помешать им покинуть страну, так как английским подданным во время мировой войны был запрещён выезд за пределы Австралии. Наступил 1917 год. Революция была у порога России. 27 февраля пламя вооружённого восстания охватило весь Петроград. Затем рухнул и престол, самодержавие было свергнуто ударом народных масс. Весть о февральской революции дошла и до Австралии. Артём и все русские эмигранты стали собираться уезжать в Россию. Артём уехал в порт Дарвин. Отсюда он нелегальным путём бежал в Шанхай, а затем во Владивосток. Таким образом с июня 1911 по март 1917 года Артём жил в Австралии и занял там видное место в истории революционной борьбы и оставил след в международном коммунистическом движении.

В Россию он прибыл в конце мая. Два дня он пробыл в Донбассе, в Луганске. Побывал у старшего брата Егора, у сестры Дарьи. Но вот уже и Харьков. Сразу же он пошёл в городской комитет партии, затем в редакцию газеты "Пролетарий", где и ночевал на столах. Немногие товарищи по первой русской революции жили и работали в Харькове летом 1917 г. Даже те, с кем он был ранее знаком, не узнавали в нем любимца харьковских рабочих Артёма. Он поступил слесарем на Русско-французский завод и стал руководителем большевистской организации Харькова. В первой половине 1917 г. трудовые массы находились под большим влиянием меньшевиков и эсеров, которые вошли в коалиционное контрреволюционное буржуазное правительство. В июльские дни 1917 г. начались репрессии против большевиков. Их называли предателями, немецкими шпионами. Отдан приказ об аресте Ленина и в случае обнаружения - расстрелять его на месте. В Харькове, как и во всей стране большевики вели революционную деятельность в сложных условиях. В городе шла кампания по выборам в городскую думу; большевики шли в народ, вели энергичную агитацию за своих кандидатов. Среди них выделялась студентка (будущий врач) Елизавета Львовна Репельская, член РСДРП с трёхлетним стажем. В июле 1917 г. она выступала на предвыборном собрании и призывала избирать в городскую думу большевиков. На неё набросилась группа эсеров и черносотенцев, нанесли удары по лицу, сломали очки и потащили к центру города. В это время из здания партийного комитета выскочила группа большевиков и при поддержке солдат 30 революционного полка освободила Лизу из рук хулиганов. Артём не имел постоянной крыши над головой. Жил он в помещении редакции газеты "Пролетарий", спал по-прежнему на столах. Квартира Лизы числилась партийной явкой и Артёму предложили комнату в этой квартире. Артём привык к жаркому климату Австралии и ему было холодно в Харькове. Лиза, моложе его на 13 лет, была намного опытнее в житейских делах. Раздобыв 25 рублей, она купила ему одеяло (впервые в его жизни), подушку, тёплое бельё, пару приличных брюк. 6 июля Харьковский комитет РСДРП(б) распространил по городу воззвание, написанное Артёмом. Воззвание призывало рабочих и революционных солдат Харькова всячески поддержать питерских товарищей, вставших на путь спасения революции. Одновременно рабочие и солдаты, вся харьковская беднота призывались голосовать за большевиков на выборах в городскую думу. Меньшевики и эсеры, чувствуя, что теряют свои позиции в массах, решили противопоставить Артёму престарелую "бабушку русской революции" Брешко-Брешковскую – одну из лидеров партии эсеров. Ей практически не дали говорить с трибуны. Место на трибуне занял Артём. Он в пух и прах разгромил выступление Брешковской, которая пыталась очернить В.И. Ленина и большевиков. Артёма рабочие подхватили на руки и несли по улице. Так было в заводском районе, но в целом по городу влияние большевиков было ещё не столь значительным. Итоги выборов были следующими: эсеры-54 мандата, кадеты-16, блок меньшевиков, бундовцев и польских социалистов-13, большевики-11. Оценив ситуацию, большевики решили не входить в думу, чтобы не сеять иллюзий сотрудничества с соглашательскими партиями. Но они не отказались от работы в комиссиях думы по конкретным хозяйственным вопросам (вот так бы поступить фракции КПРФ в Государственной думе).

Артём продолжал агитацию при любом удобном случае. После рабочего дня или в праздники во время гуляний он и 3-5 человек его друзей выходили на улицу и начинали громко обсуждать актуальные политические вопросы. Вокруг них собирались люди и начинался настоящий митинг. Такие митинги получались на славу. В июльские дни 1917 г. большое значение для развёртывания событий в Харькове сыграл 30-й пехотный полк. Во главе большой парторганизации полка стоял 23-летнтй прапорщик Николай Руднев (1894-16.10. 1918, погиб при обороне Царицына), который считал себя младшим братом Артёма. Руднев был всего лишь командиром роты. Но после введения выборного начала в армии, он был избран командиром 30-го полка. Полк как неблагонадёжный, был снят с фронта и отправлен в тыл – в Харьков. Полк полностью стоял на позициях большевизма. Большевики имели в полку своих сторонников, которых партия сплотила и закалила, готовя к будущим боям. 13 июля 1917 г. в Екатеринославе проходила конференция большевиков Донецко-Криворожского бассейна. Делегаты представляли 13 648 членов партии от городов: Харьков, Луганск, Екатеринослав, Мариуполь, Кривой Рог и рудников: Нелеповский, Щербиновский, Макеевский, Юзовский, Горловский и др. Харьковскую партийную организацию представляли Ф.А. Сергеев (Артём), М.К. Муранов и С.Ф. Буздалин. Было решено создать областной партийный комитет Донбасса и Криворожья в городе Харькове. Секретарём комитета единогласно утверждён Артём. Была принята резолюция, в которой дана большевистская оценка событиям последних месяцев развития революции. Таким образом большевистские организации всего юга России значительно укрепились. С 26 июля по 3 августа 1917 г. работал VI съезд РСДРП(б). Это был первый съезд на родной земле после десятилетнего перерыва. Съезд проходил в условиях полуподполья, ибо Ленин на съезде присутствовать не мог. Съезд нацелил партию на подготовку к вооружённому восстанию, на свержение диктатуры буржуазии. VI съезд партии заканчивал февральский период революции и начинал предоктябрьский. Делегатом от Харькова на съезде был Артём, который несколько раз выступал по разным вопросам. Съезд избрал Сергеева Ф.А. (Артёма) членом ЦК партии. Ему минуло в 1917 г. 34 года. Средний же возраст делегатов съезда был 29 лет.

После ликвидации корниловского мятежа партия снова выдвинула лозунг "Вся власть Советам!" Июльские выборы в Харьковский Совет принесли большевикам существенную победу – 120 депутатских мандатов. 150 мест получили русские и украинские эсеры, 40 мест – меньшевики. Именно с таким составом Совета рабочие Харькова встретили Великий Октябрь. 14 сентября по предложению большевиков Харьковского Совета была проведена большая политическая демонстрация протеста против разгула контрреволюции. Демонстрация прошла под красными знамёнами и большевистскими лозунгами. Впереди шёл 30-й полк во главе с Рудневым, за ним нескончаемым потоком – рабочие всех харьковских заводов, на которых ширилось забастовочное движение. Директоров и администрацию всех заводов арестовали. Бастовала Южная железная дорога. Революция приближалась с неумолимой силой к своей вершине, и это чувствовалось во всём. В Харькове Артём и весь партийный комитет много усилий уделяли организации Красной Гвардии. Из Тулы он привёз 15 вагонов оружия – тысячи винтовок, сотни пулемётов, много наганов и десятки тонн боеприпасов. В Харькове уже насчитывалось 3 тыс. красногвардейцев, а с учётом революционных частей гарнизона, то это вместе взятое представляло внушительную силу. Артёму приходилось несколько раз выезжать в Петроград по вызову ЦК. С котомкой за плечами, частенько в тамбуре или набитом до отказа вагоне третьего класса (где можно только стоять), ездил в столицу член Центрального Комитета. Было неимоверно тяжело. Артём писал сестре в эти дни: "Я или погибну здесь, что наиболее вероятно – люди моего типа не переживают революций, или останусь здесь, привязанный условиями работы". В середине октября 1917 г. ЦК вызвал Артёма в Петроград. 16 октября состоялось расширенное заседание ЦК, на котором присутствовали представители Петроградского комитета партии, военной организации, Петросовета, профсоюзов. На этом заседании была подтверждена резолюция Ленина от 7 октября: немедленно готовить вооружённое восстание. За короткое время прошли десятки заседаний ЦК, в работе многих из них участвовал Артём. Как член ЦК он участник и один из организаторов Великой Октябрьской социалистической революции в Петрограде. 24 октября поздно вечером в Смольном Артём, как и все члены ЦК выполнял поручения партии и лично В.И. Ленина. В Петрограде и Москве ещё шли бои за новую власть, а Артём спешил на Украину, в родной Харьков, чтобы там проводить в жизнь решения родной партии. В Харькове ещё живы и действуют меньшевики и эсеры, действуют буржуазные националисты, приверженцы Центральной рады. В марте-апреле 1917 г. украинские буржуазные националисты создали своё правительство – Центральную раду, во главе которой стояли реакционеры Грушевский, Петлюра и Винниченко. Центральная рада боролась якобы за "самостийность" Украины, а на самом деле защищала интересы украинских помещиков, капиталистов, кулаков. Петлюра разоружил часть советских войск в Киеве. То же собирался сделать в Харькове, Луганске и Одессе, но натолкнулся на сопротивление рабочего класса, сплочённого большевиками. В Харькове жила и действовала крепкая большевистская организация, руководимая стойкими и преданными делу революции товарищами. Рядом с Артёмом стояли Руднев, Тиняков, Тевелёв, Котлов, Кин, Глаголев, Покко, Буздалев, Магидов, Скороход и др. 26 октября ночью в Харькове была получена телеграмма о победе вооружённого восстания в Петрограде. На экстренном заседании Харьковского комитета РСДРП(б) было решено ввести в действие плана захвата власти в городе. Силами красногвардейцев и солдат 30-го полка были заняты Южный и Балашовский вокзалы, Государственный банк, почтамт, телеграфная и телефонные станции. Власть Временного правительства в Харькове была ликвидирована, но советская власть – диктатура пролетариата – ещё не восторжествовала. В этот же день в Харькове собрались на объединённое заседание Харьковский городской, губернский и областной Донецко-Криворожского бассейна исполнительные комитеты Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Лидировали меньшевики, эсеры и буржуазные националисты. Они без энтузиазма встретили весть о победе революции в Петрограде и образовали "демократический" Военно- революционный комитет и избрали исполнительное бюро Ревкома. От большевиков в бюро вошли только два человека – Артём и Рухимович. Харьковский Совет и засевшие в нем "демократы" не отражали интересы рабочего класса, препятствовали установлению советской власти. Большевики готовились переизбрать этот Совет. Перевыборы не были всеобщими. Они дали большевикам большее число мандатов, однако не принесли им абсолютного большинства в Совете. 10 ноября было принято решение о передаче всей власти Харьковскому Совету рабочих и солдатских депутатов. Отдельно от Совета рабочих и солдатских депутатов в Харькове существовал Совет крестьянских депутатов, который враждебно относился к советской власти. В нем заправляли украинские националисты. Они опирались на войска Центральной Рады, расположенные в Харькове. В ноябре по указанию В.И. Ленина в Харьков из Петрограда прибыл отряд моряков Балтийского флота и отряд красногвардейцев под командованием Антонова-Овсеенко. 21 ноября в Харьковском Совете был переизбран исполнительный комитет. Большевики получили в нём большинство – 19 человек (из 33). Председателем Совета был избран Артём. Несмотря на то, что все крупные заводы Харькова переходили в руки рабочих, положение оставалось тревожным. Ударные батальоны корниловцев спешили на Дон к Каледину. Их путь лежал через Харьков. Николай Руднев сформировал особый отряд из 500 человек, выдвинулся в район Белгорода и вместе с красногвардейцами Москвы корниловцы были разгромлены. Но в самом Харькове обстановка обострилась. Вокруг города рыскали гайдамаки – кулацкие отряды Центральной Рады. В самом Харькове зашевелились петлюровцы из 2-го украинского полка и автобронедивизиона. Артём принимает соответствующие меры: усиливаются караулы Красной гвардии на почте, телеграфе, в управлении железных дорог, усилилось патрулирование в городе. Приведены в боевую готовность войска Антонова-Овсеенко, размещённые в вагонах на Южном вокзале.

В городской думе на совместном заседании партийных комитетов большевиков, меньшевиков, эсеров, бундовцев, украинских эсеров происходил нелицеприятный разговор. Всех присутствующих пугали действиями большевиков; дескать большевики захватили Южный вокзал, почту, телеграф и есть тенденция дальнейшего захвата власти. Выступивший Артём выставил требования своей партии. Они заключились в следующем:

Не выселять насильственно из Киева русских солдат и вообще русских граждан.
Не препятствовать свободному продвижению отрядов Красной гвардии в Донбасс на помощь рабочим в их борьбе против Каледина.
Не мешать свободному пропуску хлеба в Россию для снабжения голодающих рабочих.
Не чинить препятствий свободному пропуску сырья и топлива в Россию.

Во время споров, затянувшихся далеко за полночь, красногвардейские отряды захватили автобронепарк с техникой, петлюровский штаб, окружили и разоружили 2-й украинский полк. Власть в городе полностью перешла в руки большевиков. Однако в городе осталось много бандитов, мародёров и просто деклассированных элементов. На Украине шла борьба за созыв Всеукраинского съезда Советов, который провозгласил бы Украинскую Советскую республику и создал Советское правительство. Центральная рада сопротивлялась этому, затем решила создать на съезде националистическое большинство. Вместо 200 самостийники доставили на съезд 1000 делегатов, при помощи оружия отняли у представителей оргбюро печать и бланки и начали раздавать мандаты. Националисты стали изрыгать невыразимую клевету и ложь в адрес большевиков и Советской России. Заявив, что съезд незаконен, большевики (124 человека) покинули съезд и обратились ко всем трудящимся с разъяснением своего отношения к создавшемуся положению и решительным протестом против насилия украинских националистов над Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 11 декабря в Харькове открылся I съезд Советов Украины. Он обсудил вопросы о текущем моменте, об организации власти на Украине, о самоопределении Украины, избран ЦК Советов Украины, провозглашена Советская Украинская республика. Власть Центральной рады объявлена низложенной. В обращении съезда к народу Украины говорилось: "Крестьяне, рабочие и солдаты Украины знают, что у них нет никаких оснований для борьбы с правительством крестьян, рабочих и солдат России, и не допустят войны между братскими народами, которую затевает рада. Молодая советская власть на Украине приветствует укрепившуюся всероссийскую советскую власть". Артём участвует в работе Съезда, входит в состав первого Советского правительства Украины – возглавляет народный секретариат торговли и промышленности, становится одним из основных вдохновителей и руководителей действий большевиков уже не только Харькова, но и всей украинской партийной организации. В январе 1918 г. на Юге страны общими усилиями Красной гвардии Украины, Петрограда, Москвы и революционными частями Юго-Западного фронта были разгромлены банды Центральной рады и на всей Украине установлена советская власть. В конце января в Донбассе и на Дону были уничтожены и рассеяны войска Каледина, а сам он покончил с собой. Артём в это время устанавливал контроль над производством, боролся с саботажниками, обеспечивал заводы сырьём и топливом, осуществлял национализацию крупнейших заводов Харькова, Екатеринослава, Николаева и других промышленных центров Украины. В январе 1918 г. проходил III Всероссийский съезд Советов. Артём – делегат съезда. 8 января В.И. Ленин на совещании членов ЦК партии и большевиков – делегатов этого съезда выступил с тезисами по вопросу о немедленном заключении сепаратного мира с немцами. Позиция Ленина не получила большинства на этом совещании. Московский, Петроградский, Уральский и другие комитеты партии предложили прекратить мирные переговоры с немцами. В ЦК Ленин также не имел большинства: Троцкий, Бухарин и др. выступили против принятия немецких условий мира. Артём, Свердлов, Сталин твердо стояли на ленинской позиции по вопросу войны и мира. 3 марта мирный договор с Германией был подписан. Но раньше, 5 февраля 1918 г. союзница Германия Австро-Венгрия потребовала 1 миллион тонн украинского хлеба. У Германии аппетиты были значительно шире. Центральная рада 9 февраля заключила договор с германцами о запродаже Украины. А 15 февраля того же года областной исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов провозгласил образование Донецко-Криворожской республики. Председателем Совета Народных Комиссаров республики был избран Артём, который поддерживал постоянную связь с Совнаркомом РСФСР и лично с В.И. Лениным. Необходимость и своевременность образования Донецко-Криворожской республики стала особенно ясной тогда, когда немцы захватили большую часть Украины. "Юридическая" сила всех сделок Центральной рады с интервентами, её согласие на оккупацию Украины не имели никакого значения на территории Донецко-Криворожской республики. Этот тактический шаг, предпринятый Артёмом для того, чтобы выиграть время, спасти то, что можно было спасти от алчных рук германских империалистов – вывезти оборудование заводов, эвакуировать огромные ценности, задержать наступление врага, - все это полностью оправдывало акт провозглашения Донецко-Криворожской республики. 18 февраля (через 3 дня) началось немецкое наступление на Украину. Численность австро-германских войск, двинутых на Украину составила 450-500 тысяч человек при 2630 орудиях, 7680 ручных и 4200 станковых пулемётах и других видов вооружения. Основным направлением наступления войск интервентов было: Киев-Харьков-Луганск-Ростов. Артём посылает по радио ноту германскому кайзеру Вильгельму, в которой указывает, что Донецко-Криворожская республика не входит в состав Украины и предупреждает Вильгельма, что в случае покушения на Республику, все рабочие Донбасса поднимут оружие против иноземцев. В Харькове Артём и Руднев в короткие сроки организуют пять полков для борьбы с немцами, которые без промедления отправляются на помощь советским войскам, сдерживающим германцев. На VII съезде партии Артёма вторично избрали членом ЦК. Он в Харькове работает так напряжённо, как никогда в своей нелёгкой жизни. Спит по 2-3 часа в сутки, где-нибудь на стульях или на столах. Идёт эвакуация харьковских заводов. Под Полтавой 5-тысячный отряд харьковских и донецких красногвардейцев в течение нескольких дней сдерживают натиск двух немецких корпусов. Враг в 100 км от Харькова. На фронт отправляются новые и новые отряды красногвардейцев. 8 апреля немцы вошли в Харьков. В городе начинался кровавый контрреволюционный террор. Эшелон, в котором находился Артём уходил к станции Змиев – на юго-восток, к Донбассу. Змиев был уже захвачен немцами и пришлось пробиваться с боями. Артём с винтовкой в руках шёл в рядах атакующих цепей. Отряды Красной гвардии, которые дрались под Харьковом, с боями отступали в Донбасс. Решением Совнаркома Донецкой республики 15 апреля была создана 5-я Украинская армия. Командующим её стал К.Е. Ворошилов, начальником штаба – Николай Руднев. Вместе с бойцами армии отходили семьи – старики, женщины, дети. В Луганске Артём получил из Петрограда распоряжение об эвакуации Ростова. Нужно было вывозить продовольствие, боеприпасы, машинное оборудование. С запада на город наступали немцы и гайдамаки, с востока – белые казацкие банды. В самом Ростове активизировались белогвардейцы. Накануне 1 мая 1918 г. Ростов пережил тревожные дни. Пришлось отложить все другие дела и взяться за оружие. Артём как рядовой боец с винтовкой в руках участвовал в отражении атак казаков. Завершив эвакуацию Ростова, Артём вернулся в Луганск, откуда нужно было выводить только что сформированную армию и массы горняцкого населения Донбасса. Началось героическое передвижение украинских вооружённых сил из Донбасса к крепости революции на Волге – Царицыну. Целых три месяца, окружённые со всех сторон генералами Мамонтовым, Фицхелауровым, Деникиным пробивались десятки тысяч изнурённых, деморализованных людей и тысячи вагонов с гражданским населением через бушевавший казачий Дон, восстанавливая десятки километров железной дороги. Эшелоны пробивались в сутки на 3-5 км, отбиваясь от наседающей немецкой пехоты и аэропланов. На подступах к Лихой красногвардейские отряды, не выдержав натиск немцев и белогвардейцев, бежали. Артём метался с маузером в руке и останавливал бегущих. Он многих бегущих буквально стаскивал с лошадей. Меньшевики дали ему прозвище "Краснокожий". Здесь его контузило. Ухаживала за ним Лиза Репельская - жена и друг Артёма. После событий на станции Лихой он стал любимцем всей армии. Его место было там, где наиболее трудно и опасно. Он не просто распоряжался, а своим трудом подавал пример, как нужно работать. Он брал в руки лопату, топор, молот и показывал пример. Разрушенный мост через Дон длиной 600 м создал непреодолимую преграду для красных отрядов и эшелонов Ворошилова. Артём обходным путём с риском для жизни с группой бойцов пробрался в Царицын просил о помощи у члена РВС Северо-Кавказского военного округа, Южного фронта и 10-й армии Минина С.К. Этот наглец доносил в Москву свои опасения, что пробивающиеся с Украины эшелоны внесут в Царицын анархию и расстроят фронт. Но больше всего Минин боялся усиления Царицына с приходом армии Ворошилова. Ворошилов и Артём были для Троцкого и Минина врагами. Артём вернулся на правый берег Дона к армии Ворошилова ни с чем. Было решено восстанавливать мост через дон своими силами. Артём взял на себя техническое руководство делом. Мост был восстановлен в намеченные сроки.

В Царицыне Артём получает задание ЦК и Совнаркома отправиться на Северный Кавказ, чтобы проложить дороги и наладить доставку хлеба в центральные промышленные районы Советской России. Железная дорога между Грозным и Петровской была полностью разрушена и запахана. Дагестанские горцы были враждебно настроены по отношению к Советам. Артём решил использовать реку Терек для доставки хлеба к Каспию. Но низкий уровень воды в Тереке не позволял применять плавсредства, плоты с хлебом. Нужно было поднимать уровень воды. Для этого нужно было много материалов: камня, леса, металла, которых не было. Тогда пришло другое решение: строить железную дорогу от Кизляра до Брянской пристани. Но где взять рельсы, шпалы? Где взять технический персонал? Артем узнал, что в Сочи находится комитет по строительству Черноморской железной дороги. Ему дали небольшую летучку, маленький отряд красноармейцев и одно 3-дюймовое орудие. Дорога к Сочи пролегала возле восставших казачьих станиц. В Туапсе Артём нашёл два морских истребителя и 18 моторных лодок, исправную радиостанцию. Все это надо было эвакуировать на берег Каспия. В Сочи уже грузили в вагоны шпалы и рельсы. Но белогвардейские отряды грозят провалить хорошо начатое дело. Артём из инженера-строителя превращается в военачальника. Он ликвидирует восстания в ряде станиц. Но в отдельных местах бои перерастают в большую настоящую войну с контрреволюцией на Северном Кавказе. Вспыхнул Бичераховский (по фамилии полковника Бичерахова) мятеж. Артём видел, что без помощи красноармейских частей из Царицына здесь и сейчас ничего не сделать. Речь шла теперь не о перевозке хлеба, а о самом существовании советской власти на Северном Кавказе. Необходимо срочно сообщить обстановку в Царицын. И Артём решает прорваться на север через территорию, занятую белогвардейскими бандами. Путь пролегает через Ставрополь на Святой Крест и дальше через солончаковые степи на Астрахань. Расстояние от Святого Креста до Астрахани около 400 вёрст. 7 августа на автомобиле Артём выехал из Святого Креста. В Царицыне он получил необходимые Кавказу снаряды, патроны и сильный отряд для охраны полученных боеприпасов. Но вернуться на Кавказ Артёму не довелось. Положение самого Царицына оказалось очень тяжёлым. Артёму была поручена эвакуация города. 13 августа он приступил к эвакуации. Он работал дни и ночи без отдыха и сна. На пароходы было погружено более 600 вагонов военного снаряжения и др. К 21 августа все было готово к отправке грузов на север. Но наступление казаков на Царицын было отбито, и эвакуация оказалась ненужной.

Партия давала Артёму самые различные поручения: провести съезд Советов в городе Орёл; подавление восстания полковника Фролова в городе Астрахани; наладить подпольную работу среди моряков Каспия в оккупированном англичанами Баку и попытаться освободить Шаумяна, Джапаридзе и других бакинских комиссаров, томившихся в застенках Центрокаспия. Спасти товарищей Артём не успел, ко времени его приезда они были уже расстреляны. Из Астрахани Артём выехал в Москву, где отпраздновал первую годовщину Октябрьской социалистической революции. 9 ноября Он узнал о революции в Германии. Советское правительство немедленно ликвидировало грабительский Брестский договор. ЦК партии направил Артёма в Курск, поближе к Советской Украине для подготовки мероприятий по восстановлении на Украине советской власти и руководства работой по ведению революционной пропаганды и агитации среди немецких солдат. 17 ноября 1918 г. был образован Украинский революционный военный совет во главе с И.В. Сталиным. Артём стал членом Реввоенсовета Украины. 28 ноября формируется Временное рабоче-крестьянское правительство Украины. В него входят К. Ворошилов, Артём (Ф. Сергеев), В. Затонский, Ю. Коцюбинский и другие. Артёму в правительстве было поручено руководство военными делами. Он принимает непосредственное участие в разработке военных операций по освобождению Украины. 3 января 1919 г. Харьков очищен от германских интервентов и украинских националистов. Нужно восстанавливать разрушенное народное хозяйство. Артёму в правительстве Украины поручают ещё два отдела: труда и социального обеспечения. С 19 января он заместитель председателя Временного правительства Советской Украины. На VIII съезде РКП(б) (март1919) Артём избирается кандидатом в члены ЦК и направляется на восстановление Донецкого бассейна, где был избран председателем Донецкого губернского исполнительного комитета. Работать здесь Артёму пришлось недолго: в мае 1919 г. началось наступление войск Деникина на Бахмут (позже Артёмовск). Для эвакуации Бахмута у Артёма было несколько ночных часов. Он уходит последним, сопровождая ценный груз. Вместе с Пархоменко Артём организует оборону Харькова, проводит успешную эвакуацию. С красными отрядами он сдерживает наступление белогвардейцев до сентября 1919 г., до того дня, пока тиф не свалит его с ног. Жена, Елизавета Львовна, бывшая неразлучно с Артёмом все годы гражданской войны, вынуждена была доставить тяжело больного мужа в Москву. Больной тифом он пролежал около двух месяцев. Встав на ноги после болезни, он получает от ЦК и ВЦИК новое поручение: убыть в Башкирию и возглавить специально созданную организацию – "Башкирпомощь". Цель этой организации оказывать помощь жертвам насилий и погромов колчаковских банд в трёх районах Башкирии, повернуть башкирскую бедноту к советской власти, оторвать её от националистов. Артём поехал не в отдельном вагоне, как ему предлагали, а в санитарном поезде вместе с ранеными. Сильные снежные заносы затрудняли движение и переезд в Башкирию длился целый месяц. Вблизи Рязани больных и раненых выгрузили и разместили в ближайших деревнях. В Стерлитамаке, куда Артём прибыл 14 декабря, он прежде всего наладил выпуск газеты "Башкирские известия" на башкирском и русском языках. Обстановка в Башкирии была критическая. Люди остались без жилищ, без хлеба и одежды. Женщинам нечего было надеть. Они днём сидели в бочках, и только ночью выходили оттуда. В начале 1920 г. Артём обеспечил открытие столовых, детских домов, больниц, эпидемических пунктов. Населению роздано более 90 тыс. пудов хлеба, 600 тыс. метров мануфактуры, восстанавливались разрушенные и строились новые дома. До приезда Артёма Коммунистическая организация Башкирии не только не была правящей, но терпела всевозможные преследования со стороны властей и существовала полулегально. Артём работал "как каторжный" и положение дел улучшилось. Башкирским националистам был нанесён сокрушительный удар. В марте 1920 г. Артём покинул Башкирию. Некоторые удивлялись, что Артёма засылают в такую глушь, как Башкирия. Он отвечал: "Если меня пошлют в самый глухой уезд, самой глухой губернии я немедленно и с обычной энергией возьмусь за указанную мне работу. На этом держится наша партия. А на дисциплине и организованности нашей партии держится наша революция". На IX съезде РКП(б) его в третий раз избирают членом ЦК и вновь в мае 1920 г. направляют на Украину. Он возглавляет губернский исполнительный комитет Донбасса и одновременно работает В ЦК компартии Украины. В июле 1920 г. Артём принимал участие в работе II конгресса Коммунистического Интернационала. После окончания конгресса во главе делегации советских профсоюзов он выехал в Англию. Хорошо зная английский язык и умея изъясняться на французском, он должен был призвать пролетариев Европы к солидарности с российским пролетариатом. 6 августа выехали в Мурманск, далее на небольшом русском пароходе "Субботник"дошли до северного побережья Норвегии. В рабочем посёлке Вардо делегация застряла. В течение двух недель пароход держали правительства Англии и Норвегии. Они делали всё, чтобы затруднить доступ русских в Европу. "Субботник" буквально силой прорывается в норвежский порт Тронхейм. Затем по железной дороге делегация переезжает в столицу Норвегии Христианию (Осло). 8 дней в столице Артём выступает на митингах, на которых открывает глаза рабочим на события, происходящие в России. Это был триумф большевиков. Но норвежское правительство буквально невежливо выпроваживает большевистских агитаторов за пределы страны. Делегация направляется в Гамбург (Германия). Но в Гамбурге Артёма не выпускают на берег. Наконец-то Гамбург позади; впереди Берлин, Франкфурт на –Майне, Эссен, Хемниц. Артём говорит с германскими рабочими на понятном им языке пролетариата. Он пишет: "Я чувствую себя как свободный негр, приехавший в страну, где его чёрные братья – рабы".

В ноябре 1920 г. после штурма Перекопа Красная Армия ворвалась в Крым. Это был последний удар по белогвардейцам и интервентам. Гражданская война победоносно закончилась. Можно было браться за великое дело созидания. Но не тут-то было. Кому-то не хотелось этого. В партии развернулась острая борьба с троцкистами, "рабочей оппозицией" и другими антипартийными группировками. Партия все усилия сосредоточивала на преодоление разрухи, на борьбу с голодом, а ей навязывали профсоюзную дискуссию. Особенно лихорадило московскую партийную организацию. Троцкисты настаивали на методах принуждения и командования в массовых организациях рабочего класса – в профессиональных союзах. ЦК направляет Артёма в Московский комитет партии. В ноябре 1920 г. он становится секретарём Московского комитета. С 8 по16 марта работает X съезд партии. Артём – делегат съезда, он, как и раньше, всегда с Лениным. Он против фракционности в партии. Убывая на подавление Кронштадтского восстания, Артём просил И.В. Сталина не оставить без внимания его семью, если с ним (Артёмом) что-нибудь случится. После X съезда Артём избирается председателем Центрального Комитета союза горнорабочих. Основное внимание он уделяет Донбассу. В июле 1921 г. он принимает участие в III конгрессе Коммунистического Интернационала и в I конгрессе Профинтерна – интернационала красных профсоюзов в Москве. В конце работы этих форумов Артём предложил (по рекомендации ЦК партии) товарищам поехать в Тулу, в угольный бассейн, к советским шахтёрам. 24 июля 1921 г. 20 иностранных товарищей во главе с Артёмом собрались на Курском вокзале Москвы. Ехать предстояло не в обычном поезде, а в аэровагоне, который был сконструирован и построен инженером-самоучкой В.И. Абаковским и представлял собой дрезину с мотором от самолета и двухлопастным винтом. Аэровагоном уже пользовались в недалёких поездках секретари ЦК, он уже сделал 3 тыс. км испытательного пробега. К Туле мягко ехали со скоростью 40-45 км в час. После встреч с шахтёрами на поверхности и под землёй возвращались в Москву. Возвращались "с ветерком" - 80-85 км в час. 24 июля 1921 г. в 18.35 на 104-й версте от Москвы (в районе Серпухова) вагон подпрыгнул, сошёл с рельсов, улетел под откос и разбился в щепы. Погибло 7 человек (из 22), в том числе Ф.А. Сергеев (Артём, которому исполнилось 38 лет 4 месяца и 17 дней), В.И. Абаковский, немецкий коммунист Оскар Гельбрих и австралийский коммунист Джон Фриман. Всех похоронили в братской могиле в некрополе у Московской Кремлёвской стены.

Официальной причиной крушения аэровагона считается катастрофическое состояние железных дорог в России в начале 1920-х годов. Но есть и другие версии: 1- политическая диверсия. Как выяснилось - путь аэровагона был завален камнями. Сталин говорил, что, если случайность имеет политические последствия, к этому надо присмотреться; 2 – конструктивный недостаток вагона (это заключение комиссии, руководимой А.С.Енукидзе – в то время членом Президиума и секретарём ВЦИК); 3 – террористический акт, направленный на предотвращение контактов Советской России с международным пролетариатом; 4 – личная месть Л. Берии Артёму (В своё время В.И. Ленин планировал назначить Артёма председателем Совнаркома РСФСР. На этот же пост метил и Лаврентий Павлович Берия).

Незадолго до катастрофы вагона, а именно 5 марта 1921 г. у Артёма родился сын – Сергеев Артём Фёдорович. Ребёнку исполнилось 4 месяца и 19 дней, когда у него не стало отца. С этого момента он становится приёмным сыном И.В. Сталина – друга и соратника Фёдора Андреевича Сергеева (Артёма), который очень любил мальчика и ставил его в пример родному сыну Василию. Артём Фёдорович стал военным - артиллеристом, генерал-майором. Участвовал в Сталинградской битве, битве за Днепр, в боях в Восточной Пруссии, Венгрии, Германии. Имел 24 ранения, из них два тяжёлых: штыком в живот и разрывной пулей в кисть правой руки. Умер в январе 2008 г. Он был достойным сыном своей Родины и своего отца. Где бы он не служил или работал, никто не знал, что это родной сын легендарного Артёма и приёмный сын Сталина. Член Союза писателей России.

Бережной А.А.Настоящая фамилия этого легендарного человека, профессионального революционера, большевика-ленинца Сергеев Фёдор Андреевич (7(19). 3. 1883 – 24. 7. 1921). На уличных трибунах в дни первой русской революции и в тюремных казематах в годы реакции в России, Китае, Австралии он боролся с произволом, деспотизмом, эксплуатацией. Боролся и вышел победителем. Но нелепая смерть вырвала его из рядов борцов-революционеров.

Не выселять насильственно из Киева русских солдат и вообще русских граждан.
Не препятствовать свободному продвижению отрядов Красной гвардии в Донбасс на помощь рабочим в их борьбе против Каледина.
Не мешать свободному пропуску хлеба в Россию для снабжения голодающих рабочих.
Не чинить препятствий свободному пропуску сырья и топлива в Россию.

Бережной А.А.

мы в социальных сетях