Введение.
Для того чтобы понять, какое будущее ожидает Россию, надо ответить на главные вопросы: «В чем заключается основная причина ставки нынешнего руководства России на сырьевую экономику?» и «Действительно ли сырьевая экономика может обеспечить нормальный уровень жизни россиян на ближайшую и более отдаленную перспективу?» Ответ на первый вопрос лежит на поверхности. Его четко обозначил и обосновал человек-легенда, вице-президент Российской академии естественных наук, первооткрыватель рудных месторождений Дальнего Востока, доктор технических наук, профессор Е.А.Козловский. И ответ достаточно прост. Главная причина перехода страны на вариант сырьевой экономики заключается в том, что «большая часть промышленно-производственного потенциала, унаследованного Россией от СССР, развалена в результате бездарного управления экономикой правящим режимом постсоветской России».
Российскую экономику, в том числе и геологию, губят непрофессионализм и некомпетентность высшего руководства страны. О чем можно говорить, если, например, Федеральное агентство по недропользованию в течение 8 лет из 10 с момента создания возглавлял ветеринарный врач. И этот пример не единичен. Достаточно вспомнить интервью самого Д.А.Медведева, на тот момент президента РФ, журналу «Шпигель» от 7 ноября 2009 года, в котором он, в частности, сказал: «Зависимость нашей экономики от сырья возникла не в то время, когда Путин был президентом, а уже 40 лет назад. Чтобы это изменить, требуется достаточно длительное время».
Что это? Просто неосведомленность или целенаправленное искажение фактов и нашей исторической действительности в угоду непонятно каким силам? Ибо за 40 лет до этого интервью в 1970 году «доля топливно-энергетических товаров в структуре экспорта СССР составляла 15,7%. Объем тех же товаров в структуре российского экспорта (в страны Дальнего Зарубежья) в 2008 году был 67,8%». Для сравнения: в 2012 году он составил уже 73%, а в 2013 году – 74,5%.
В 1970 году экспорт машин и оборудования составлял 21,5%, в 2008 году – 4,9%, в 2012 году – 3,5%, в 2013 году – 3,6%. Экспорт продовольствия и сельскохозяйственного сырья соответственно 8,9%; 2%; 2,8% и 2,5%.
Теперь что касается ответа на второй вопрос. Если проанализировать содержание Концепции энергетической стратегии России на период до 2030 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 13 ноября 2009 года № 1715-р, то невольно возникает ощущение, что в нефтяном комплексе России дела обстоят действительно более чем благополучно, включая перспективы на ближайшие десятилетия. В результате чего у простого человека складывается убеждение, что нефти у нас много и что «золотой век» будет продолжаться бесконечно, так что нынешнему поколению граждан беспокоиться не о чем. На самом деле реальная ситуация далеко не такая радужная. Чтобы понять это, достаточно ознакомиться с данными статистики о положении дел в нефтяном комплексе.
А они говорят о том, что нефтяные олигархи и обслуживающие их структуры обманывают правительство и народ, создавая у них иллюзию прекрасных перспектив в сфере нефтедобычи. И власть с удовольствием обманывается, как уже неоднократно бывало в новейшей истории. Более того, больших разведанных запасов нефти в стране нет. 99,999% нефти, добываемой в нынешней России, по мнению доктора геолого-минералогических наук, члена-корреспондента АН СССР и РАН, лауреата Ленинской премии и премии правительства РФ профессора И.И.Нестерова, найдено еще во времена СССР. То есть мы последние 20 лет живем за счет минерально-сырьевой базы, созданной в годы советской власти. И это в условиях, когда по прогнозам ученых в предстоящие 50 лет потребление нефти увеличится в 2-2,2 раза.
И.И.Нестеров личность легендарная. Он является участником открытия крупнейших месторождений нефти и газа в Западной Сибири. В течение 35 лет возглавлял мощнейший Западно-Сибирский геологоразведочный нефтегазовый институт. В последние годы – заведующий кафедрой геологии нефти и газа Тюменского нефтегазового университета. Этому человеку и легендарному геологу можно верить. По его мнению, нельзя исключить, что при продолжении нынешней политики в сфере нефтяного комплекса уже в ближайшие годы начнется обвальное падение добычи нефти в целом по стране, несмотря на вроде бы позитивные прогнозные показатели запасов нефти. Не сложно представить, что будет с нашей экономикой, с социальными обязательствами правительства, когда Россия из экспортера нефти превратится в импортера.
1. Состояние нефтяной отрасли в РФ.
В начале 1990-х годов вся нефтяная отрасль была поделена среди узкого круга лиц, которые были приближены к Кремлю и которых сначала называли «предпринимателями», а впоследствии олигархами. Это, в первую очередь, Абрамович (Сибнефть), Ходорковский (Юкос), Фридман (ТНК), Алекперов (Лукойл) и др. В государственном управлении нефти практически не осталось. Доля государственной компании Роснефть на начало 2004 года составляла всего 4%.
К 1990-м годам все города и поселки для нефтяников были построены. Месторождения разведаны, дороги к ним через болота проложены, скважины пробурены. Железнодорожная ветка Тюмень-Нижневартовск, специально спроектированная для нефтепромыслов, обеспечивала их надежное и бесперебойное снабжение. Все нефтепроводы из Сибири в Европу тоже были проложены и надежно функционировали. Казалось бы, только добывай нефть в интересах государства и всего народа, тем более что вся социальная сфера, жилищно-коммунальные службы и прочие службы городской инфраструктуры остались на плечах у государства. Но не тут-то было.
Как показал опыт России, частник никогда не будет думать об интересах государства. Его интересует только прибыль. Ему нет дела до того, что стране нужна развитая минерально-сырьевая база и конкурентоспособная экономика. Конечно, олигархи платят зарплату рабочим и инженерам нефтепромыслов, платят за транспортировку нефти и мизерные налоги, но основные доходы переводят на свои счета в зарубежных банках. Но как только добыча нефти упадет, олигархи оставят всех и без работы, и без зарплаты на попечение государства.
К сожалению, основная масса рабочих и инженеров нефтяной отрасли так и не поняла, что суть действий олигархов – это быстрая и дешевая нефть. Быструю нефть можно получить только на высокопродуктивных месторождениях, а самую дешевую, если ее добывать из самых доступных пластов. Конечно, выборочный отбор нефти в России запрещен, но в 1990 - начале 2000-х годов олигархи этот запрет просто игнорировали. По данным Минэнерго России по состоянию на декабрь 2002 года доля простаивающих скважин составляла по компании «Сибнефть» - 51,2%; ТНК – 41,1%; ЮКОС – 34,4%; Лукойл – 19,1%; Роснефть – 7,2%. Как видно из этих цифр первые три компании, известные как «лидеры экономической эффективности», просто «снимали сливки», ведя выборочную добычу нефти. Получив в свое распоряжение разработанные еще при советской власти месторождения, нефтяные олигархи во главу поставили сегодняшнюю финансовую выгоду, причем любой ценой. Назвав свои действия новой стратегией развития нефтяной отрасли, олигархи во имя сиюминутной прибыли заставили управляющий персонал нефтепромыслов изменить технологию добычи нефти, по существу разрушая структуру и приводя в негодность месторождения, в освоение которых был вложен труд миллионов советских рабочих и инженеров.
В советский период действовала система стратегического исследования недр, строго ориентированная на открытие определенных видов минерального сырья. На стратегию работали 80 научно- производственных и 50 научно-исследовательских организаций. Головные институты занимались перспективными исследованиями. Были реализованы крупные общегеологические проекты по глубокому и сверхглубокому континентальному бурению, масштабному изучению Западно-Сибирской и других нефтегазоносных провинций, разведаны крупнейшие месторождения углеводородного сырья. Сегодня от этой системы остались жалкие остатки – Роснедра да Росгеология с неясным до конца источником финансирования.
Россия со своими богатейшими недрами по уровню потребления минерального сырья на одного жителя отстала от развитых стран в 1,5-2 раза. Исказился смысл понятия «воспроизводство минерально-сырьевой базы». Разведанные запасы в виде прогнозных ресурсов ошибочно отождествляются с минерально-сырьевой базой в целом, что чревато большими стратегическими ошибками в будущем.
Росгеология уже сегодня бьет тревогу в связи с интервенцией иностранного капитала в геологоразведочную отрасль России в постсоветский период. Учитывая, что в последние годы в России произошло дробление и ослабление предприятий нефтегазового сервиса, зарубежным компаниям представилась возможность поглотить этот российский рынок и устранить потенциально опасного для них конкурента. Тем более что годовой оборот в сфере российского нефтегазового сервиса оценивается примерно в 20 млрд. долларов. Эти «непрофильные активы» на сегодняшний день сохранили только «Газпром» с «Газпромнефтью», «Сургутнефтегаз» и «Татнефть». Остальные нефтяные компании от сервисных активов избавились. Часть сервисных предприятий приспособилась к работе в условиях конкуренции, другая часть либо обанкротилась, либо влачит жалкое существование. А иностранные компании тем временем поглощают лучшие из таких предприятий и наращивают свою долю на российском рынке.
Значительная доля сервиса в геологии и добыче находится в руках французской фирмы «Шлюмберже». А у нас выпуск станков для бурения скважин практически прекращен. Геодезические приборы и программное обеспечение – все иностранное. Не случайно Росгеология прогнозирует, что к 2020 году иностранный капитал будет контролировать 60% нашего минерально-сырьевого рынка.
В чем же заключаются основные причины неудовлетворительного состояния нефтяной отрасли России? Причин много.
Во-первых, социальные причины, связанные со сменой в стране социалистической общественной формации на капиталистическую.
Насильственное вхождение страны в капитализм явилось главной причиной развала единой геологической службы России, растаскивания нефтяных активов и развала нефтяной отрасли, которая до сих пор не может восстановиться в прежнем объеме. Об этом, в частности, говорит и тот факт, что если в 1985 году в РСФСР было добыто 542 млн. тонн нефти, то в постсоветский период даже в рекордном 2013 году в РФ добыто только 523, 2 млн. тонн. Резко уменьшился объем финансирования научных исследований. К научному обобщению практически не привлекаются ученые из вузов и академических институтов, что делает научные обобщения однобокими, не позволяющими развивать теорию и практику нефтепоискового дела. Этот вывод особенно актуален в условиях, когда геолого-геофизическая информация стала закрытой, находится в руках частных недропользователей и не доступна для широкого круга отечественных геологов и геофизиков.
Во-вторых, отход государства от подготовки сырьевой базы.
В годы советской власти государство в лице Министерства геологии СССР на бюджетные деньги проводило геологоразведочные работы, открывало новые месторождения, подсчитывало их запасы, а потом передавало их для разработки в Министерство нефтяной промышленности СССР (позднее Министерство нефтяной и газовой промышленности СССР). Теперь все расходы на проведение геологоразведочных работ и на подготовку запасов, по существу, лежат на плечах недропользователей.
В-третьих, резкое сокращение объемов финансирования геолого-разведочных работ.
По данным союза нефтегазопромышленников, если в советское время российские компании бурили от 4 до 7,5 млн. погонных метров поисково-разведочных скважин в год, то в 2012 году – только 700 тыс. метров. И это в условиях существования прямой корреляции между объемами глубокого бурения и приростом запасов углеводородного сырья.
В-четвертых, выработанность запасов нефти в регионах традиционной нефтедобычи.
Практически все нефтяные месторождения, которые в настоящее время обеспечивают рост нефтедобычи в России, были открыты и изучены еще в 60-80-е годы прошлого столетия. Все они и в европейской части России, и в Западной Сибири включая такие гиганты, как Самотлор, Южно-Сургутское, Мамонтовское, Федоровское и многие другие вступили в стадию падающей добычи.
В-пятых, уменьшение размера запасов вновь открываемых месторождений.
Последним уникальным месторождением нефти, открытым в 1988 году на суше, стало Ванкорское месторождение с запасами около 500 млн. тонн. В 2006 году геологи Лукойла обнаружили на Каспийском шельфе, крупное месторождение, которому дали имя Владимира Филановского с запасами нефти по предварительной оценке от 150 до 220 млн. тонн. И буквально в апреле текущего года министр природных ресурсов С.Донской сообщил об открытии еще одного крупного месторождения в Астраханской области, которому дали название «Великое» с запасами нефти около 300 млн. тонн и газа около 90 млрд. кубометров. И это практически все.
В-шестых, снижение коэффициента извлечения нефти.
Если в советский период средний коэффициент извлечения нефти колебался от 0,5 до 0.45, то в настоящее время по разным оценкам он упал до 0,3-0,38. Это объясняется, во-первых, высокой обводненностью залежей нефти в результате ее хищнической добычи, а во-вторых, нежеланием частных нефтяных компаний применять дорогостоящие методы увеличения нефтеотдачи и тем самым уменьшать свои доходы.
В-седьмых, усложнение горно-геологических и географических условий открытия и освоения нефтяных месторождений.
Перспективы открытия новых крупных нефтяных месторождений в России связаны в основном с отдаленными и труднодоступными регионами Восточной Сибири, шельфом арктических и дальневосточных морей, то есть с районами со сложными климатическими условиями, неразвитой инфраструктурой и сложной экологической обстановкой. Кроме того определенные надежды можно возлагать на древние глубокопогруженные комплексы Западной Сибири, Тимано-Печоры и Северного Кавказа. Ибо мировой опыт показывает рентабельность освоения нефтяных залежей даже на глубине до 6 и более километров.

2. Что означают прогнозные запасы нефти в целом по стране?

В США при прогнозировании запасов нефти учитывают запасы нефти только категорий А и В. Поэтому, начиная с 1938 года, у них годовая добыча постоянно обеспечена на 10 лет вперед. В нынешней России промышленными запасами считаются категории А, В, С1 и даже С2. На самом деле во всем мире промышленными запасами, как и в США, являются только категории А и В. Категория С1 – это бумажная категория. Чтобы перевести нефть из категории С1 в категории А и В, средств нужно примерно в 500 раз больше, чем их выделяют геологам сегодня, плюс 9-10 лет их работы. Что же касается категории С2, то к ней относятся «запасы», где не пробурено еще ни одной скважины. Складывается ощущение, что на уровне правительства этого просто не знают.
Если ранее, в СССР, средняя суточная добыча нефти по скважине была 500 тонн, то сейчас около 10. Такие скважины уже считаются нерентабельными. А есть скважины с дебетом и в 1,5 тонны. И падение добычи при нынешних технологиях добычи нефти далее будет только продолжаться. Это связано, в том числе, и с хищнической добычей нефти из существующих месторождений во имя извлечения сиюминутной прибыли.
Суть проблемы заключается в том, что поначалу, когда месторождение только открыто, нефть поступает наверх под собственным давлением. Это продолжается сравнительно недолго: 5-7 лет. После этого нефть из скважины можно извлечь только принудительно. Для того чтобы восстановить внутрипластовое давление, в скважины закачивают воду. Делать это нужно в разумных количествах. В частности, в СССР на один кубометр нефти разрешалось закачивать 1,2 кубометра воды. В нынешней России на 1 кубометр нефти закачивают 7 кубометров воды, а по Самотлору – 17 кубометров. В итоге наши месторождения сегодня обводнены уже на 90-95%. И, судя по обводненности, на месторождениях осталось всего 5-10% нефти, а не 80, как считает правительство. Как следствие, из скважин начинают добывать уже не нефть, а воду с тонкой пленкой нефти. А если пласт обводнен на 98%, то это вообще конец.
Если наши нефтяники во главе с олигархами и дальше будут вести хищническую добычу нефти за счет запредельной закачки воды, то нефтяным промыслам в Западной Сибири скоро придет конец. Причем сама власть не только не предпринимает никаких усилий, чтобы переломить ситуацию, но под эгидой борьбы с кризисом даже способствует тому, чтобы нефть закончилась быстрее, в том числе за счет роста ее экспорта. Для этого увеличивают дебит скважин и гробят месторождения. Начиная с 1991 года, угробили, по разным оценкам, от 15 до 20 млрд. тонн запасов или от 110 до 140 млрд. баррелей. При цене 100 долларов за баррель это 11-14 трлн. долларов.
В противовес нам, если в США в 1980-х годах коэффициент извлечения нефти составлял 25%, то сейчас - 50%. И дело не только в технике, которую, на фоне почти полного разрушения нефтяного машиностроения в России, США продолжают развивать. Дело в контроле государства. У нас власть почти не вмешивается в то, что творят олигархи. А они ведут себя как варвары, дорвавшиеся до «дойной коровы». Так что уверения журналистов о том, что «нефтяные компании – это самые эффективные собственники» и что «нефтяная отрасль в 1990-х годах двигалась в правильном направлении» - это не более чем миф и обман на уровне средств массовой информации.
По существу, государство упустило контроль над разработкой нефтяных месторождений, раздав месторождения олигархам. Как итог: сейчас новые хозяева сами составляют проекты и сами же их контролируют. В СССР был строгий контроль разработчиков, причем головной институт имел право остановить промысел, если нарушали технологию добычи. Сейчас никто ни за что не отвечает. Главное продать нефть и получить деньги. Многие производители даже не понимают, какой вред они наносят месторождениям из-за своего непрофессионализма, а те, кто понимает, сознательно уничтожают извлекаемые запасы нефти ради сиюминутной прибыли, показывая себя с позиций временщиков. В отличие от России американское правительство жестко контролирует и стимулирует нефтедобычу, заботясь, в том числе, о будущем своей страны.

3. Состояние геологоразведки и геологической науки в России.

Наши олигархи по-прежнему мечтают об открытии, разведке и разработке новых мощных месторождений типа Самотлора. Чтобы решить подобную задачу, нужна мощная, хорошо оснащенная и финансируемая геологоразведка и геологическая наука. Что мы имеем на сегодняшний день в действительности?
Сегодняшнее состояние геологоразведки и геологической науки иначе, как плачевным назвать трудно. Министерство геологии было первым министерством, распущенным с приходом Б.Н.Ельцина к власти. Если в 1980-е годы в геологической отрасли трудились около 500 тысяч специалистов, то сейчас не более 100 тысяч. При этом от 30 до 50% выпускников–геологов работают не по специальности. Для сравнения: в 1942 году, в самые тяжелые для страны времена И.В.Сталин дал приказ всех геологов отозвать с фронта и направить на поиски полезных ископаемых. Объединение «Главтюменьгеология», некогда самая мощная в мире организация такого профиля, в которой работало 120 тысяч человек, в середине 1990-х годов была разгромлена, хотя там велись как фундаментальные, так и прикладные исследования.
Сегодня геология как наука осталась, в основном, в институтах Академии наук. Но они очень далеки от нефтедобычи. Как следствие, если в СССР в год приращивали 1 млрд. тонн запасов нефти и 1 трлн. запасов кубометров газа, то сейчас прирост запасов составляет в лучшем случае 100-200 млн. тонн нефти, то есть в 5-10 раз меньше, чем в СССР, по газу в 4 раза меньше. То есть и нефть, и газ в России качают гораздо быстрее, чем геологи приращивают новые запасы. Правда, если верить официальным данным, то в последние пять лет ситуация с приростом запасов стала более или менее благоприятной, но это не более чем лукавство, ибо за счет новых месторождений компенсируется не более 15-20% текущей добычи. Все остальное – это либо доразведка разрабатываемых месторождений, либо переоценка запасов с учетом увеличения коэффициента извлечения нефти.
Рассчитывать на то, что частные компании будут вкладывать существенные суммы денег в нефтеразведку, по меньшей мере, неразумно, ибо геологоразведочные работы и освоение новых месторождений – весьма дорогостоящее занятие. На прирост запасов нефти в одну тонну в Западной Сибири нужно затратить 350 рублей. В Восточной Сибири, где природные условия еще тяжелее, на одну тонну прироста запасов нефти нужно израсходовать 1 тысячу рублей. Не случайно в России после 1991 года не открыто ни одного достойного нашей эпохи месторождения. Не подготовлен ни один новый район нефтедобычи. Все советское. Если дело так пойдет и дальше, то нефти у нас скоро не будет. И виноваты в этом, в первую очередь, политики, которые за карманным долларом не хотят видеть возможностей для возрождения России.
Чтобы ситуацию в геологоразведке и в целом в геологической науке изменить коренным образом, нужны мощные финансовые вливания. За 1 млрд. рублей можно пробурить 8-10 разведочных скважин. Для сравнения: в СССР только в Западной Сибири бурилось ежегодно по 800-820 скважин или 3-5 млн. погонных метров, сейчас – не более 700 тысяч метров в год на всю страну, в том числе за счет бюджета – 3-5 скважин в год. Разница существенная.
Причем дело не только в деньгах. И Президент В.В.Путин, и Председатель Правительства России Д.А.Медведев постоянно твердят, что государство должно уходить из управления экономикой. Как следствие, ныне господствует идея, что геологоразведка – это дело недропользователей, то есть нефтяных компаний: им нужно, пусть они нефть и ищут. Но олигархи, во-первых, не знают, что такое геологоразведка, ибо на сегодняшний день они получили все готовое от Советского Союза. Во-вторых, они не думают о будущем. Для них из скважин идет не нефть, а нефтедоллары. Потому для них господствующим является принцип, что на их век хватит, ибо они обеспечены запасам и острой потребности в приращении запасов не испытывают. И, в-третьих, даже если частная компания и готова вкладывать деньги в нефтеразведку – так например «Сургутнефтегаз» в некоторые годы бурил до 600 тысяч погонных метров скважин – то сразу встает еще одна проблема. Вся территория страны лицензиями поделена на отдельные «лоскутки», на которых сидят порядка 200 фирм. Так что большим фирмам, готовым выделить деньги на нефтеразведку, бурить просто негде. Частная собственность превратилась в тормоз развития нефтяной промышленности. Нужно уходить в другие регионы. Но это не так-то просто, ибо если в освоенных районах бурение скважины стоит 40-50 млн. рублей, то в неосвоенных на одну скважину потребуется 200 млн. рублей. Что касается малого бизнеса, то он не готов да и не может в сложившихся условиях по своим финансовым возможностям взять на себя риски по проведению геологоразведочных работ. Как следствие, в России возникла ситуация, когда заниматься нефтяным бизнесом с нуля стало невыгодно. Разрешить эту проблему под силу только государству.

4. Решение о прокладке нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан.

В последние годы на развитие нефтяного комплекса Западной Сибири (главной опоры нефтедобычи в стране) денег практически не выделяется. Все средства направляются на Восточную Сибирь. Цель подобного подхода понятна: наполнить нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан мощностью 80 млн. тонн в год, пусть даже в ущерб промышленности Европейской части РФ. Из этого объема 50 млн. тонн нефти в год планируется направить Китаю. С политической и геополитической точки зрения подобное решение вполне оправдано. А вот с экономической точки зрения подобное решение представляется весьма сомнительным.
Чтобы добыть 80 млн. тонн нефти в год и обеспечить их бесперебойную доставку потребителям на сравнительно длительную перспективу, необходимо, по мнению И.И.Нестерова, примерно 3-3,5 млрд. тонн запасов категорий А и В. Сегодня запасов таких категорий в Восточной Сибири практически нет. И вряд ли предвидится в ближайшие годы. Ибо чтобы открыть новые месторождения и доказать наличие там промышленных запасов в необходимых размерах, нужно поисково-разведочное бурение по 3-3,5 млн. погонных метров скважин в год. Для того чтобы обеспечить разведку таких огромных объемов, нужно иметь не менее 300 буровых станков. Причем станков, не обычных, с электрическим приводом, которыми бурят скважины в уже освоенных районах, а станков геологоразведочных, с дизельным приводом. Сегодня в Восточной Сибири таких станков считанные десятки. Уралмаш, выпускавший в 1990 году по 350 буровых установок всех типов, в 2012 году выпустил только 30. Откуда возьмутся все остальные? Если закупать за границей – никакого Стабилизационного фонда не хватит.
Но и это еще не все. Для 300 буровых станков потребуется как минимум 250 бригад поисково-разведочного бурения. Их в России уже давно нет. Всех опытных специалистов разогнали еще в 1990-х годах. А чтобы создать хорошую буровую бригаду, нужно 8-10 лет. Заниматься их подготовкой в России сегодня просто некому. Поэтому непонятно, кто же будет искать нефть в Восточной Сибири, причем реально, а не на бумаге.
К этому надо добавить, что геологоразведочные работы в Восточной Сибири в два с лишним раза дороже, чем в Западной Сибири. Там нет болот, но там горы. Породы в Восточной Сибири тоже в два раза более твердые, чем в Западной Сибири. Вечная мерзлота там доходит до 1,5-2 км. Плюс высокая сейсмичность. Недаром под давлением общественности были вынуждены изменить трассу прохождения трубы, которая проектировалась через районы около озера Байкал, где уровень сейсмической опасности составляет 9 баллов. Она перенесена в районы, где сейсмичность составляет 7 баллов. Но если тряхнет и в 7 баллов, то труба все равно не выдержит.
В Восточной Сибири практически нет никакой инфраструктуры под геологоразведочные и промысловые работы за исключением Ванкорской группы месторождений, открытой еще в годы советской власти. Но этой группы месторождений не хватит для того, чтобы заполнить нефтепровод в течение продолжительного времени.
Поэтому приходится искать пути к уже существующим нефтепроводам Западной Сибири и оттуда гнать нефть в построенный нефтепровод в Китай и к Тихому океану. Ибо при нынешнем подходе, необходимых запасов нефти для введенного в эксплуатацию нефтепровода в Восточной Сибири не будет не только в 2014 году, но и в 2020 году.
Сейчас в России многие уже начали понимать, что действительно в ближайшие годы нефти для нефтепровода в заявленных объемах не будет, и заговорили, касаясь Китая, только о 15,6 млн. тонн в 2014 году и доведении этой цифры до 37,8 млн. тонн в 2019 году. Но китайцы уже начали строительство не только нефтеперегонных заводов под российскую нефть, но и даже сети бензоколонок. Так что в недалеком будущем возможен не только грандиозный скандал, но и огромные неустойки. С китайцами шутить опасно.
Невольно возникает вопрос, а что получит сама Россия от этого грандиозного проекта при положительном решении всех проблем? Она получит гораздо меньше, чем того хотелось бы. Наш участок нефтепровода строился в большой спешке, из-за чего там уже было две серьезные аварии. Нефть в Китай будет поставляться по сниженной экспортной пошлине и по льготным тарифам на транспортировку. Как следствие госбюджет получит денег гораздо меньше, чем можно было бы ожидать от такого грандиозного проекта. Ибо деньги за проданное сырье частично пойдут на погашение кредита в 25 млрд. долларов, который нам дали на этот проект те же китайцы в обмен на гарантии поставок нефти в течение 20 лет.

Предложения
по улучшению ситуации в нефтяной отрасли России.

1. Необходимо прекратить практику «лоскутной» геологии и вернуться к прежней системе подготовки ресурсной базы углеводородов. Частные нефтяные компании на территории России расхватали полученными лицензиями территорию России, но геологоразведку могут вести только на своих участках («лоскутах»). Как следствие, с одной стороны исчезло комплексное изучение недр. А с другой, эти компании даже при своих миллиардных доходах не имеют достаточно сил и возможностей, чтобы заниматься таким сложным делом, каким является геологоразведка. Этим должно заниматься только государство. То есть государственная структура на бюджетной основе должна проводить геологоразведочные работы по поиску и разведке месторождений нефти и подготовке их к разработке, а на аукцион выставлять уже подготовленные к разработке месторождения, а не ограничиваться просто выдачей лицензий на природопользование, как это делается сейчас. Для этого необходимо восстановить Министерство геологии или возложить эти обязанности на Министерство природных ресурсов. Кроме того, нужны государственные резервы площадей и полигоны с промышленными лабораториями.
У нас в России около 80 тысяч простаивающих скважин. Работать на них на порядок дешевле, чем бурить новые скважины. Используя их в качестве полигонов можно было бы заниматься разработкой принципиально новых нестандартных технологий. Но для этого нужен закон о полигонах.
2. Первостепенное внимание приращению нефтяных запасов должно быть сконцентрировано на континентальной части России, тем более что она в большей степени обеспечена инфраструктурой по сравнению с морскими акваториями. Было бы целесообразно сосредоточить усилия на пяти наиболее нефтеперспективных зонах, три из которых находятся в Западной Сибири, одна в Восточной и одна в Предкаспии с Астраханской областью. В пределах этих пяти зон, по мнению ученых, затратив примерно 65 млрд. рублей бюджетных денег, можно было бы рассчитывать на выявление запасов нефти категорий С1 и С2 порядка 1,8 млрд. тонн и ресурсов категории С3 – порядка 1,7 млрд. тонн. В то же время нельзя недооценивать потенциальные ресурсы углеводородов шельфа России. Только в арктических морях, по оценке специалистов, сосредоточено около 100 млрд. тонн углеводородного сырья, из которых 20-25% приходятся на нефть.
3. Правительство должно взять в государственный резерв хотя бы два нефтяных горизонта в Западной Сибири в качестве полигонов для крупных исследовательских работ. По мнению академика И.И.Нестерова, с использованием новейших разработок мы могли бы к 2020-2030 году довести добычу нефти в Западной Сибири до 750 млн. тонн. Тогда как с применением только традиционных технологий добыча нефти к этому времени, вопреки мнению правительства, скорее всего, упадет до 50 млн. тонн, и Россия может превратиться в страну не экспортирующую, а импортирующую нефть, ибо только наша потребность в нефти к тому времени составит цифру порядка 500 млн. тонн.
Научный задел для этого в России создан. Речь идет о добыче нефти из битуминозных глин. И первые положительные примеры этого у нас есть. В частности, из глинистых пород на скважине № 501 на Салыме в Западной Сибири мы еще в 1978 году получили нефть с дебитом 5 тысяч тонн в сутки. Есть еще с десяток скважин, которые дают по 700 тонн в сутки, хотя сейчас рентабельными считаются скважины с дебитом более 10 тонн в сутки. Во всем мире таких пород более чем достаточно. У нас в Западной Сибири очень большой сплошной пласт суши с повышенным содержанием биоресурсов недр – 1,2 млн. квадратных километров. В каждой точке, по мнению И.И.Нестерова, есть нефть. Причем качество нефти, которая получается из битуминозных глин на месторождениях Баженовской свиты, превосходит качество нефти марки Brent, значит, и продаваться она будет дороже всего. Но внедрение новых методов добычи намеренно сдерживают, ибо мировой нефтебизнес заинтересован в получении сверхприбыли. Да и в России вместо того, чтобы инвестировать деньги в новые технологии, власть инвестирует их в западные экономики. Причем складывается ощущение, что власть только говорит о развитии отечественной экономики, но сама в этом совершенно не заинтересована, ибо ее развитие приведет к увеличению внутренней потребности в нефти, а ее сегодня для власть предержащих выгоднее продавать за рубеж.
Между тем на Западе к идее добычи нефти из битуминозных глин начинают проявлять все больший интерес. Не случайно несколько лет назад компания «Шелл» заявила, что этот метод, открытый в нашей стране может иметь характер научной революции, подобной холодному ядерному синтезу, и они к 2020 году планируют извлечь из битуминозных глин порядка 100 млн. тонн высококачественной нефти. Американцы, в отличие от нас, всерьез занимаются этой проблемой. Только в 2012 году налоговые поступления в бюджеты всех уровней от добычи сланцевой нефти и газа там составили около 62 млрд. долларов. Причем это позволило благодаря добыче нефти и газа нетрадиционными методами создать в США дополнительно 1,7 млн. новых рабочих мест. Всего в США за период 2012-2035 годы в добычу нефти нетрадиционными способами планируется вложить 5,1 трлн. долларов. Более того, не исключено, что уже в следующем году США по добыче нефти могут выйти на первое место в мире.
А у нас интерес к сланцевой нефти проявили только две российские компании. Во время визита Путина в Голландию «Газпромнефть» совместно с компанией «Шелл» подписали Соглашение о начале разработки в 2017 году месторождения Баженовской свиты. Баженовская свита – это и есть черные нефтяные сланцы. На Западно-Сибирское месторождение заявили свои права и «Роснефть» совместно с американской фирмой Exxon Mobil и норвежской компанией Statoil. То есть наиболее перспективные месторождения Россия снова передает в пользование отечественным гигантам, работающим вкупе с зарубежными компаниями. Предполагаемый объем залегания этой нефти по Западной Сибири составляет 127 млрд. тонн.
4. Необходим независимый государственный орган, утверждающий разведанные запасы. В настоящее время Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых (ГКЗ) подчинена Федеральному агентству по недропользованию. А оно, в свою очередь, подчинено Министерству по природным ресурсам. То есть они сами готовят запасы и сами же их утверждают. А утверждать запасы должен независимый правительственный орган, главной задачей которого должно быть отделение запасов категорий А и В - от категории С1, чего в настоящее время не делается. Отсюда наши «несметные» запасы и стратегические ошибки. Было бы целесообразно промышленные категории А и В утверждать правительством, а категорию С1 оставить министерству.
5. Прекратить бесхозяйственное использование нефти в стране. Всего один пример. В природе существует так называемая нафталанская нефть, обладающая уникальными лечебными свойствами (излечивает до 50-60 различных кожных заболеваний, оказывает противовоспалительное и болеутоляющее действие, снижает чувствительность, улучшает обмен веществ, ускоряет регенерацию нерва после травмы, восстанавливает проводимость нервных волокон, помогает при опорно-двигательных расстройствах). В советский период вокруг этого месторождения в Азербайджане строились лечебницы. Такая же по свойствам нефть есть в Словении. Там ее продают по 500 тысяч долларов за баррель. На мировом рынке ее цена доходит до 3 долларов за один грамм. Нефть по качествам даже лучше нафталанской есть в Тюменской области, Ямало-Ненецком автономном округе, Ханты-Мансийском автономном округе и Свердловской области. Запасы такой нефти только в Уральском федеральном округе составляют около 2 млрд. тонн. Между тем ее с Ван-Еганского месторождения в Ханты-Мансийском округе используют для производства асфальта. Хотя если дорогу от Ван-Еганского месторождения до Тюмени выложить 100-долларовыми купюрами, то все равно обойдется дешевле.
6. Прекратить тупиковую стратегию освоения Севера вахтовым методом. Сейчас в отличие от советской эпохи отказываются от строительства городов нефтяников и газовиков и переходят на строительство вахтовых поселков. Но людям все равно нужно готовить пищу, стирать, оказывать медицинские услуги и пр. И вахтовые поселки вольно или невольно все равно превращаются в обычные поселки, где живут семьи, учатся дети. И это вполне нормально. Человек должен жить там, где он работает. Никуда от этого все равно не деться. И рано или поздно, но к советскому опыту все равно придется возвращаться.
7. Восстановить в системе нефтеразведки и добычи полезных ископаемых руководство и власть профессионалов. В.В.Путин еще в 2001 году с высокой трибуны на весь мир объявил, что в стране будут руководить профессионалы. В действительности профессионалов из системы управления и страной и экономикой изгнали. Сегодня в руководстве нефтянки профессионалов-производственников почти не осталось. Все больше специалисты по денежным потокам. С уходом опытных кадров профессионалов утрачивается опыт, накопленный за десятилетия советской власти, что чревато большими потерями и чрезвычайными ситуациями в будущем. Только профессионалам по силам доизучить 30% территории страны, в первую очередь, Сибирь и Дальний Восток, заняться усовершенствованием глубинных методов изучения недр на базе сверхглубокого бурения.
8. Пересмотреть налоговую политику в отношении доходов фирм, получивших концессию на разработку национального месторождения.
Для примера. В Аргентине налоговая ставка составляет 55% валовой выручки, в Чили – 46%, в Великобритании – 52%, в большинстве стран ОПЕК – от 50 до 85%. В Объединенных Арабских Эмиратах государство забирает с каждой тонны добытой нефти 88-91% дохода, в Индонезии – 87-89%, в Малайзии – 81-86%, в Нигерии – 82-90%, в Анголе – 82-88%, в Китае – 59-62%, в Норвегии – 82%, в США – 47-58%, а в России - всего 34%.
Некоторые государства-собственники не взимают с концессионера плату деньгами. В Ливии, например, власти забирают в натуральном виде 81% добытой подрядчиком нефти, оставляя ему лишь 19%. У нас же все решения принимаются в интересах только олигархов, но никак не государства и народа.
9. Недра и их содержимое должны реально, а не на бумаге находиться в собственности государства и его народа.
В большинстве стран так оно и есть, за исключением США, где собственниками недр могут быть и государство, и частные компании. Но в США без разрешения конгресса, который на подобные сделки установил мораторий на сто лет, нельзя продать ни одну скважину. Так административно жестко американские власти регулируют ситуацию в нефтяном бизнесе. В России же согласно закону «О недрах» недра и находящиеся в них полезные ископаемые принадлежат государству, а на практике добытая из недр нефть является собственностью недропользователя, сумевшего получить лицензию у госчиновника. То есть концепция закона «О недрах», как и сам закон, нуждаются в переработке.
10. Необходимо в разы увеличивать объемы разведочного бурения. Требует обвальной замены станочный парк, выпущенный еще в годы советской власти. Требует проработки и решения оплата подготовки специалистов нефтесервисных организаций.
Только при решении всех этих проблем есть надежда, что Россия из страны, экспортирующей нефть, не превратится в страну, импортирующую нефть. Бездействие и продолжение нынешней политики приведут к тому, что халява быстро закончится. Тем более что если учесть даже нагло завышенные оценки запасов нефти по России, то ее на душу населения у нас приходится в 6 раз меньше, чем в Венесуэле, в 20 раз меньше, чем в Саудовской Аравии, в 76 раз меньше, чем в Кувейте. Но еще более тревожно становится, когда понимаешь, что, вне зависимости от наличия в пластах потенциальных запасов нефти, Россия стоит на пороге обвального падения добычи, даже при наличии некоторого роста добычи в последние годы. Резкое проседание доходов от экспорта нефти по принципу домино способно обрушить всю экономику России и государство окажется неспособным выполнять свои социальные обязательства перед народом.

24.05.2014 г.

мы в социальных сетях